Сладостное заблуждение [Сладостное отступление]

Харт Джессика

— Какой игры? — спросил Ник. Абби грустно вздохнула.

— Игры в свидания. Игры в карьеру. Игры в Вашингтон. Зак был, да и остался, влиятельным человеком, а Стивен был… он был очень честолюбив. Я же была слишком наивна, чтобы понимать это. К несчастью для Стивена, брак моей матери распался очень скоро. Мне кажется, она вышла замуж за Зака от одиночества. Как бы там ни было, они развелись с Заком вполне мирно. Бедный Стивен! — Абби криво усмехнулась. — Оказалось, что он потратил время впустую. Дочь никому не известной вдовы из Англии — это совсем не

то же самое, что падчерица Зака. В один прекрасный день Стивен просто исчез из моей жизни.

— Вы встречали его потом?

— Один раз. Как раз перед… — Абби вдруг замолкла на полуслове.

— Как раз перед чем? — решил помочь ей Ник.

— Это не важно. — Она посмотрела прямо перед собой на дорогу, но ничего не видела. Мысли ее были далеко отсюда. — Это не важно, — повторила она.

— Ладно! — мягко сказал Ник. — Спасибо за то, что рассказали. Сожалею, что это случилось с вами. Никто не заслуживает такого урока.

Абби повернулась и посмотрела на него, удивленная каким-то чувством облегчения, возникшим в ней после рассказа.

— Я думаю, разговор этот помог мне. Я не представляла, что так будет, но мне, оказывается, стало легче.

— Это хорошо, — только и сказал Ник. Абби была уверена, что он больше ни о чем ее не спросит, и с чувством благодарности отвернулась к окну. Ник вложил кассету в щель плейера и нажал кнопку Из динамиков полилась волшебная музыка «Травиаты». Абби удивленно повернулась к нему.

— Опера — это же не ваш стиль.

— Да, — улыбнулся он в темноте, — но тогда под него не подходит большинство вещей, которые я люблю больше всего.

Машина набирала скорость, звучал сильный, истомленный желанием голос, и музыка разрасталась, заполняя собой все вокруг. Музыка обволакивала Абби, и кровь сильнее застучала у нее в висках. Когда смолкли последние звуки, она вдруг мучительно ясно ощутила его присутствие рядом. Она могла протянуть руку и коснуться его. Абби с силой сжала пальцы. Это какое-то наваждение!

Он же американец, и для него это просто игра. Он тебе не нравится ни капельки, повторяла себе Абби, искоса глядя на Ника. Немного нахмурившись, он смотрел прямо перед собой на дорогу, почти недоступный в своем безукоризненном смокинге.

Абби вдруг испытала отчаянное желание каким-то образом укрепить остатки своих слабо сопротивляющихся сил. Неужели она такая же, как и все другие девушки, сопротивление которых легко преодолимое препятствие. Цена ему хороший обед или ужин и теплый взгляд зеленых глаз. Она так хотела поскорее добраться до дома, уйти прочь от этого опасного тяготения к человеку, сидящему рядом с ней.

Когда машина свернула в нужный проход между домами и Абби увидела горящий фонарь над своей дверью, он показался ей маяком спасительной гавани. Ник выключил мотор и, повернувшись к ней, разглядывал ее профиль.

Абби вся напряглась.

— Расслабьтесь, — мягко сказал Ник, — я уже давно вырос из того возраста, когда пристают к девушкам в машине.

Знакомого, насмешливого Ника было легче воспринимать, и Абби приободрилась.

— Кроме

всего прочего, английские машины совершенно не приспособлены для этого. Только очень высоконравственный человек мог додуматься соорудить ручку переключателя скоростей как раз между сиденьями, как здесь.

Он открыл свою дверцу и, как бы предупреждая ее дальнейшие действия, сказал:

— Позвольте мне.

Через несколько секунд он эффектно распахнул перед ней дверь.

— Вы видите, мы, американцы, тоже иногда умеем себя вести!

Не в состоянии придумать подобающий ответ, Абби сдержанно улыбнулась:

— Спасибо!

Ник стоял очень близко, преградив ей путь к калитке, и, невольно сделав шаг назад, она прижалась к машине. Захлопнув дверцу. Ник уперся обеими руками в машину так, что Абби оказалась как бы в ловушке. Сердце ее стучало так сильно, что, казалось. Ник должен был слышать его удары. С наигранной веселостью она сказала:

— Я думала, вы действительно выросли из возраста, когда целуют девушек в машине.

— Несомненно. — Зеленые глаза ярко блестели при лунном свете. — Но только на переднем сиденье. Я вовсе не сказал, что не целую их у машины.

У нее было достаточно времени, чтобы уйти. Она могла бы оттолкнуть его, если бы захотела. Но вместо этого Абби стояла, пойманная в сети собственного желания, а руки Ника тем временем мягко соскользнули ей на плечи и остались лежать там.

— У тебя просто шелковая кожа. — Голос его был глубоким и теплым.

Он взял ее лицо в свои ладони и мучительно медленно стал склоняться над ним.

При первом прикосновении его губ, таких горячих и таких уверенных, вся система защиты, так долго и старательно возводившаяся Абби, мгновенно рухнула, ее разметало как солому на ветру. Пальцы ее легли ему на грудь, и она чувствовала каждый удар его сердца под рубашкой, отвечая поцелуем на поцелуй с чудесным чувством облегчения оттого, что пришлось сдаться.

Огонь, который тлел весь вечер, разгорелся. Их поцелуи становились все более страстными, а руки Ника, оставив ее лицо, теперь ласкали спину. Гладкий шелк платья скользил под его пальцами, когда он прижимал ее к себе, Абби задохнулась от его поцелуев. Руки ее обхватили его шею, а пальцы запутались в темных вьющихся волосах. Руки жили как бы сами по себе, а ее саму все больше и больше засасывало в водоворот желания, и, наконец, она смогла поцеловать то место на шее, где бился пульс, и суровую складку у самого рта.

— Абби, Абби, — зашептал Ник, покрывая поцелуями ее шею, и она вздрогнула от откровенно прозвучавшего желания. — Ты такая холодная и такая горячая.

Ее глаза стали совсем темными от переполнивших ее чувств, когда он, вытащив шпильки, освободил ее тяжелые блестящие волосы, рассыпавшиеся по плечам.

— Мне так хотелось сделать это весь вечер. — Погрузив руки в ее волосы, он снова начал целовать ее. Он целовал ее лицо, шею до тех пор, пока Абби не почувствовала, что она сейчас просто растворится в своем желании.