Сладостное заблуждение
Шрифт:
Смеясь над характеристиками, которые он давал этим маленьким созданиям, Абби вдруг поняла, что больше не замечает его американского акцента. Через некоторое время они уже начали различать особенности поведения своих подопечных: одни были любознательны, другие безразличны к происходящему, были лягушки, которые прыгали с деловым видом, были и такие, которые неуклюже падали вниз, дойдя почти до самого верха. Ник прекрасно изображал каждую, говоря на разные голоса, и Абби смеялась до слез, не в состоянии остановиться.
— Никогда не думала,
Ник хитро посмотрел на нее.
— Может быть, у вас изменится мнение и об американцах тоже, — заметил он, и, не найдя сразу ответа, Абби закусила губу.
Вместе они осторожно перетащили ведро, полное лягушек, через луг к ручью. Небо уже окрасилось в темно-лиловые тона, и трава под ногами стала мягкой и прохладной от вечерней росы.
Ник опорожнил ведро, осторожно вытряхнув лягушек у самой воды, и они с Абби стояли и смотрели, как полусонные лягушки осматривали свое новое место пребывания, а затем запрыгали к воде одна за одной.
— Даже не сказали спасибо, — сказал Ник с упреком вслед лягушкам.
Абби улыбнулась и сказала:
— Спасибо.
— Черт, вы-то за что говорите мне спасибо? Я же ничего не сделал.
— Нет, сделали. — Абби села на старое бревно, которое наполовину торчало из воды. — Я бы ничего не смогла сделать одна.
Ник сел рядом и, положив руки на колени, наклонился вперед.
— Мне кажется, что большинство девушек не стали бы заниматься всей этой ерундой ради нескольких лягушек. Котята — это другое дело, но уж никак не лягушки.
В траве одиноко заквакала лягушка. Абби сказала задумчиво:
— Я думаю, что сделала это только потому, что они попали в ловушку именно здесь. Если бы это случилось в любом другом месте, я, вероятно, не стала бы вмешиваться.
— А что в этом рву такого особенного?
— Я всегда втайне побаивалась его. — Она смущенно пожала плечами. — Когда я была маленькой, мне всегда казалось, что я провалюсь сквозь эту решетку. Высунется оттуда какая-то рука, схватит меня за лодыжку и потащит вниз. — Они вдруг замолчала, заметив, как Ник старается спрятать улыбку. — Вас, видимо, никогда не мучил необъяснимый страх.
Ник открыто рассмеялся.
— Боюсь, что в детстве я был лишен такого богатого воображения. Единственное, чего я боялся в детстве, — это получить взбучку от отца. — Он замолчал, и улыбка исчезла с его лица. Неожиданно он взял Абби за руку. — Кто-то очень плохо обошелся с вами в Штатах, не так ли, Абби?
Абби оторопела от неожиданно заданного вопроса и еще больше оттого, что прикосновение его руки было теплым и ласковым. У него были красивые руки с длинными пальцами и хорошо ухоженными ногтями. Ее собственные пальцы готовы были обвиться вокруг его, но она заставила себя успокоиться, и ее рука осталась спокойно лежать в его ладони.
— Почему вы меня об этом спрашиваете? — Она с трудом узнала свой собственный голос.
— Ну, это очевидно. Чувствуется, что вы были там чем-то
Как она может рассказать о Стивене такому человеку, как Ник? Сможет ли он понять, как Стивен ослепил ее своим обаянием, подкупил ее необычайным чувством уверенности в себе, как он научил ее доверять и любить, как он же показал ей, что доверие и любовь не представляют никакой ценности и как легко их можно отбросить в сторону. Ник наверняка такой же, как и Стивен. Правда, Стивен никогда бы не стал тратить время на разговоры с людьми из маленького городка, если бы они не представляли интереса для него или его карьеры. И уж конечно, он не стал бы заниматься лягушками.
Ее рука по-прежнему лежала в его ладони. Ей казалось, что она ощущает каждый виток кожи на кончиках его пальцев.
— Я была там несчастлива, мне кажется. А может быть, я просто восприняла все несколько более болезненно, чем это того стоило? Вот и все. — Все ли? Но для Ника Карлтона вполне достаточно.
— Вас обидел какой-то парень, так ведь? — В голосе Ника прозвучали нотки, которые Абби раньше не слышала.
— Разве это такой уж редкий случай? — Абби заставила себя улыбнуться. — Боюсь, что история уж больно тривиальная.
— Звучит прямо как в одном из моих фильмов. — Видимо, Ник понял, что ей не хочется говорить на эту тему. Он отпустил ее руку и переменил тему разговора, рассказав смешную историю о съемках скучного и ужасно прозаичного фильма, где у него была маленькая роль в самом начале его карьеры. — Мне казалось тогда, что я был бесподобен в этой роли. Я считал, что это настоящий успех.
— Ну сейчас-то вы действительно добились успеха, — сказала Абби, стараясь не думать о том, как уютно было ее руке в его ладони.
Ник повернулся и посмотрел на нее. Взгляд его стал неожиданно задумчив и даже серьезен.
— Думаю, что да, — сказал он, медленно растягивая слова.
Так они и сидели молча, пока наконец комары, с наступлением прохлады вылетевшие из своих укрытий, не согнали их с этого места. В сумерках они брели к дому по лугу. Ник шел, засунув руки в карманы брюк, Абби — сложа руки на груди. Она очень хотела забыть ощущение его прикосновения. Она украдкой бросила на него взгляд и обнаружила, что он наблюдает за ней. Они оба застенчиво улыбнулись друг другу. Где-то глубоко внутри себя Абби вдруг ощутила тревожно разрастающееся тепло и поспешно отвернулась.
У калитки, положив руку на задвижку. Ник преградил ей путь.
— Абигайль!
Он стоял совсем рядом, и Абби вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать, сердце, казалось, вот-вот остановится.
— Да? — спросила она почти неслышно. Ник ничего не ответил, только посмотрел на нее. Абби очень хотелось, чтобы он опять прикоснулся к ней, но она ужасно боялась своей собственной ответной реакции. Она боялась, что, как только начнет двигаться, дышать, говорить, самообладание покинет ее.