Сладостный огонь

Гудмэн Джо

Лидия покачала головой и кисло улыбнулась, промокнув слезы кружевным платочком. Ничего не преувеличивая, она рассказала обо всем, что произошло, не упомянув лишь о том, что заставило ее предпринять эту одинокую прогулку.

— Так что, как видишь, — сказала она, заканчивая рассказ, — Кит меня очень удивил. Я не ожидала, что он вернется с экипажем да еще отдаст мне сдачу. Я так и стояла бы тут. Знаешь, что делали люди, собравшиеся поглазеть, как дерутся Билл и Кит? Они делали ставки на победителя, и никому не пришло в голову позвать полицию! Я обязана была

вступиться!

— И что это дало, кроме растянутой лодыжки? Билл — в своей пивной, Кит — с Биллом. Ничего не изменилось, Лидия. Это не Сан-Франциско. Никто здесь не станет звать полицию, особенно в этом районе. Полицейских презирают, считая, что они ничем не лучше стражников в тюрьме. Здесь стараются обходиться без вмешательства властей и сочувствуют людям, преступившим закон. Их считают смутьянами, они — бельмо на глазу у правительства, которое всех их переловить не в состоянии. Здесь не доносят на братьев, Лидия, запомни это. Таков кодекс чести криминального сообщества. Соблюдай его или умри за его несоблюдение. — Натан вдруг опомнился и отвел взгляд. — Извини, — смущенно закончил он.

Она накрыла рукой его пальцы. Остальную часть пути до гостиницы они проехали в полном молчании.

Глава 10

Нога Лидии лежала на двух взбитых подушках, к ней был приложен завернутый в льняное полотенце лед. Она ощущала пульсирующую боль, но не жаловалась, опасаясь, что Натан снова примется упрекать ее в безрассудстве.

— Натан? — окликнула она мужа. — О каком это пари с Бешеным Ирландцем говорили сначала отец Колган, а потом и Генри? О чем шла речь?

— Мы всегда заключаем пари и деловые ставки. Спорим, например, о том, пойдет ли дождь во вторник. Или сколько фунтов шерсти настрижет за один день Боб Харди. Кто выиграет Мельбурнский кубок. Что в этом такого?

— Ничего. Мне просто захотелось узнать, о чем вы спорили в тот раз.

— Бешеный Ирландец бился об заклад, что за меня не пожелает выйти ни одна женщина.

— Значит, ты выиграл?

— Да, я выиграл, — помедлив, ответил он.

Из-за болезни Лидии отъезд в Баллабурн пришлось задержать на три дня. Натан не удивился бы, если бы в гостинице «Петти» появился Бешеный Ирландец. Трудно было представить, что весть об их приезде все еще не дошла до ранчо. А может быть, он просто испугался? В это с трудом верилось, однако причины наверняка были.

Лидия доковыляла до кровати и уселась на краешек поближе к Натану. Он читал, вернее, притворялся, что читает, утренний выпуск сиднейской «Геральд».

— Я закончила примерять платья, которые мы купили. Они все подошли, и я их упаковала. Так мы едем сегодня или ты опять передумал? — Лидия заметила, что муж почему-то всеми правдами и неправдами оттягивает отъезд из Сиднея в Баллабурн. Растяжение связки служило препятствием для отъезда лишь в первый день, после чего Лидия была готова к дороге.

Однако Натан настоял на том, чтобы проявить осторожность и задержаться. Потом он оправдывал отсрочку тем, что не были готовы платья. Теперь и эта отговорка

отпала.

— Кажется, в голосе своей супруги я улавливаю недовольство? — ласково спросил он.

— Нетерпение, — поправила она.

— И никакого недовольства?

— Никакого. — Она перекрестила сердце.

Натан сгреб ее в охапку и придвинул к себе. Его пальцы принялись расстегивать пуговки платья. Лидия игриво оттолкнула его:

— Э-э нет. Я только что поднялась с постели и не намерена ложиться снова.

Он удивленно вскинул брови:

— Ты говоришь так, как будто это какое-то страшное наказание.

— Неужели? Ну, это, наверное, потому, что ты за последние три дня уходил и приходил, тогда как я провела их в четырех стенах. Моя лодыжка теперь в полном порядке. Видишь? — Она вытянула ногу и описала стопой несколько кругов в воздухе. — Я думала, ты еще утром понял, что я совсем здорова, — покраснев, напомнила она.

Натан улыбнулся. Когда утром они занимались любовью, Лидия превзошла саму себя.

— Ладно, — сказал он. — Но не забудь, что в Баллабурне у меня кровать вдвое больше этой.

— Ничего себе! Мне, пожалуй, потребуется карта, чтобы отыскать тебя там.

Они выехали из Сиднея по шоссе Парраматта на почтово-пассажирском дилижансе «Кобб и К°», который был весьма популярен в Австралии. Дилижанс был ярко покрашен и имел отличные рессоры, чтобы пассажиры не испытывали в пути слишком больших неудобств от рытвин и ухабов. Чалые лошади, впряженные в дилижанс, были хорошо подобраны и ухожены. На них были синие попоны, а упряжь тщательно отполирована и украшена синими же розетками.

Кроме Лидии и Натана, в дорогу отправились еще двенадцать пассажиров. Дилижанс мог взять и больше людей, если бы не сундуки и чемоданы Лидии. Ее смущало обилие собственного багажа, но Натана это, судя по всему, не волновало, да и другие пассажиры недовольства не выказывали.

Они направлялись в сторону Голубых гор, Большого Водораздельного хребта. Маслянистые испарения, поднимавшиеся над эвкалиптовым лесом, создавали дымку, которая придавала горам голубоватый цвет. Отсюда и произошло их название. Неприветливые земли в долинах с крутыми склонами из песчаника, которые заканчивались тупиками, долгие годы отпугивали поселенцев. Их начали заселять только после того, как исследователи обнаружили по другую сторону горной гряды великолепные зеленые пастбища.

Дилижанс «Кобб и К°» с поразительной скоростью мчался по горным дорогам. У Лидии, смотревшей в окно, не раз захватывало дух, когда казалось, что дорога обрывается в глубокую пропасть. Росли здесь главным образом душистые эвкалипты, огромные горные ясени да колючие кустарники.

Натан, наблюдая за Лидией, старался догадаться, как она реагирует на то, что видит. Видит ли она красоту этой земли или все здесь кажется ей слишком чужим? С высоты горного кряжа земля вокруг казалась рыжей пустыней, заросшей кустарником, но по мере спуска стали видны луга и речки, где было достаточно травы и воды, чтобы разводить овец и крупный рогатый скот.