Сладостный огонь
Шрифт:
Маркус объехал вокруг стола и остановился перед Лидией.
— Видно, ты не знаешь условия пари, — сказал он размеренным тоном. — Если ты подумываешь о том, чтобы просить у Натана развод, то тебе следует знать, во что этот развод ему обойдется.
Она уже чувствовала, что может пожалеть об этом, тем не менее, взглянув прямо в глаза собеседнику, сказала: — Я тебя слушаю.
— В пари участвовали трое: Натан, Бриг и я. На кон был поставлен сам Баллабурн, разделенный поровну между ними и моим ребенком, если это мальчик. Но если это девочка, Баллабурн почти целиком получал муж моей дочери. Если бы ты, Лидия, была мальчиком, то тебе пришлось бы прожить
Я не надеялся, что моя дочь приедет сюда, тем более согласится остаться, особенно если эту дочь воспитывала Мэдлин. Поэтому, если мой ребенок окажется девочкой — а оно так и случилось, — Натан и Бриг получили шанс привезти ее сюда, но только в качестве своей жены. Поскольку это удалось сделать Натану, теперь для того, чтобы вступить во владение землей, ему нужно заставить тебя прожить в этой стране в течение года. Я предпочел бы, чтобы ты жила в Баллабурне, но Натан напомнил, что в соглашении сказано, что ты должна прожить в этой стране, то есть в Сиднее, Мельбурне, любом другом месте, а не обязательно в Баллабурне.
Тебе все ясно, Лидия? В этом соглашении развод не предусмотрен. Натан может получить собственность только через брак. О месте твоего проживания еще можно поспорить. Но пребывание в браке — условие неоспоримое.
Прикрывшись книгой, Лидия внимательно наблюдала за выражением лица Ирландца.
— Значит, ты хочешь сказать, что Натан не согласится на развод?
— Не согласится. Больше всего на свете он хочет получить Баллабурн. Ты, наверное, и сама теперь знаешь, как много Баллабурн значит для него.
— Ты использовал его, — тихо сказала она. — Ты знал, как страстно он желает обладать таким великолепным, таким прекрасным местом, как это, и ты этим воспользовался.
— Я его не обманывал. Он знал, что я его использую. Бриг тоже знал. Его я выбрал не потому, что он любит Бадлабурн, а потому что он жадный.
— Я могла бы выйти замуж за Мура.
— Конечно. Но если бы ты была больше похожа на свою мать и меньше на своего отца. В то время когда я отправлял их в Сан-Франциско, я этого не знал. Я даже дал Бригу преимущество, отправив его на месяц раньше. Натан, прибыв туда, вполне мог столкнуться с тем, что вопрос уже решен. Но этого не произошло.
— Нет, не произошло. Я познакомилась с ними обоими в один и тот же день.
— И сделала правильный выбор.
Черные брови Лидии удивленно приподнялись.
— Выбор? Но у меня не было выбора. Правильный? О справедливости там и речи не было. Не знаю, что рассказал тебе Натан, но мы с ним не поженились бы, если бы Бриг не попытался опоить меня каким-то зельем, а Натан не наврал бы мне с три короба. И таких людей ты выбрал, чтобы отыскать своего ребенка, Ирландец? — В ее голосе не было гнева, а была лишь какая-то безысходность. — Ты так мало думал о том, как это может отразиться на мне, что мне начинает казаться, ты, наверное, сожалел о моем зачатии даже больше, чем моя мать.
Маркус нахмурился.
— Это тебе Мэдлин сказала? О том, что она сожалела о твоем зачатии?
— Может быть, не так подробно. Но я всегда это знала. Мэдлин сожалела о моем существовании.
— Потому что я ее изнасиловал.
— Именно поэтому, — поморщившись, сказала Лидия.
— Понятно. — Ирландец окинул взглядом устало опущенные плечи дочери, ее дрожащую нижнюю губу. Она показалась ему беззащитной, и он решил воспользоваться этой возможностью,
Я мыл песок в ручьях, рыл в горах, но золота не нашел. Зато нашел Мэдлин. В свои восемнадцать лет она была той еще ведьмочкой с огненно-рыжими волосами и задорными зелеными глазами. Ее улыбка влекла мое сердце. Я совсем потерял голову. Я был на двадцать лет старше ее и много чего повидал в жизни. Возможно, именно это и привлекло ее ко мне. Не знаю.
Мы с Мэдлин имели интимную близость всего три раза. — Маркус заметил, как вспыхнули щеки Лидии, но продолжал: — Ни один из этих случаев не был насилием. Ты могла быть зачата в любой из этих дней, потому что я не предохранялся. Я хотел, чтобы она родила мне ребенка, и хотел, чтобы она стала моей женой. Хочешь — верь, хочешь — не верь, Лидия, но я хотел, чтобы ты родилась.
Лидия подняла голову и теперь смотрел ему в лицо и слушала.
— Твой дед, отец Мэдлин, застукал нас, неожиданно вернувшись в скобяную лавку, которой владел. Мэдлин, конечно, была смущена и испугана и сказала первое, что пришло ей в голову. Она обвинила меня в том, что я забрался в лавку и изнасиловал ее. Я даже не пытался это опровергнуть. Мэдлин была в истерике, а пистолет ее отца был нацелен мне в живот.
— И ты убежал.
— Вижу, она рассказала об этом. Лидия кивнула.
— Да, я убежал и с тех пор все бежал и бежал: был одним из компании «сиднейской саранчи», презираемой каждым добропорядочным янки, и чувствовал, как веревка все туже и туже затягивается на моем горле. Но я не уехал из Калифорнии. Я ждал, что Мэдлин одумается и поймет, что ей нет необходимости врать своему отцу. Шесть недель спустя я тайно встретился с ней и сделал предложение. — Ирландец покачал головой, вспоминая события двадцатилетней давности. — Она отказала мне, Лидия. Вернее, она расхохоталась мне в лицо. Отец ее разбогател, его скобяная лавка процветала. Нашли золото, и киркомотыги были в цене. Они шли по сорок долларов. Брезентовые палатки — по сотне. А что мог ей предложить я? Ничего. И она выгнала меня вон.
Подождав еще две недели, я снова пошел к ней в надежде заставить ее пересмотреть свое решение. Она уже знала, что беременна и что ребенок от меня, и ненавидела меня за это. Она не желала слушать, когда я пытался рассказать ей о том, как подслушал в одном из пабов, что земля к западу от Голубых гор очень похожа на землю, в которой нашли золото в Калифорнии.
«Я разбогатею, — говорил я ей. — Ты и не представляешь, как я буду богат. У меня будет хороший дом и достаточно земли, чтобы прокормить дюжину детишек».
— Она тебе не поверила, — сказала Лидия.
— Нет, — вздохнул он. — Мэдлин не верила в мои силы. Она меня не любила, а возможно, вообще не умела любить. Она продолжала настаивать на версии изнасилования, хотя понимала, что из-за этого я буду вынужден покинуть страну. За несколько дней до отплытия из Калифорнии я услышал, что она собирается выйти замуж за Сэмюела Чедвика. Я слышал о нем, хотя и не был знаком лично. Говорили, что он наткнулся на одно из самых богатых золотых месторождений в Калифорнии, и, насколько помню, мне хотелось убить его за то, что ему так повезло.