Сладостный плен
Шрифт:
– Ты меня об этом спрашиваешь? – бросил Рид и, встав руки в боки, скептически уставился на Данте. – Этот вопрос задают себе мужчины уже не одно столетие. Если найдешь на него ответ, дай мне знать. Я не прочь его услышать, даже в мои годы.
Когда за Ридом закрылась дверь, Данте уставился в темноту, кляня себя за то, что позволяет Эрике над собой измываться. Он был настолько зол на нее, что отправился искать другую женщину, которая удовлетворила бы его потребности, не затрагивая при этом его чувств. Однако в глубине души он прекрасно понимал,
Эрика… Перед Данте снова замаячил ее образ, полный очарования и изящества. Свет фонаря освещает прекрасное лицо с тонкими, безупречными чертами. Таинственно мерцающие глаза так и манят, чувственные губы приоткрылись в зовущей улыбке. Вот она смотрит на Данте, стоя у дверей публичного дома в Новом Орлеане с каким-то странным выражением на лице… Вот она мчится по палубе, глаза горят яростным огнем, щеки пылают… Вот плещется в реке, и ее восхитительное тело переливается в лунном свете… Вот она резвится на лугу, и ветер теребит ее пышные волосы, бьет в лицо, и оно восторженно сияет: какое это удовольствие – бежать ветру навстречу… Вот она опускается на колени рядом с Данте, ее трепетные руки ласкают его жаждущее нежных прикосновений тело, воспламеняя безудержной страстью его душу.
Ласковая улыбка тронула губы Данте, когда милый образ Эрики медленно поплыл к нему, унося его далеко-далеко от действительности, к фантазиям и воспоминаниям, согревающим его тело и душу.
Часть седьмая
Успокойся, полное печали сердце, и перестань роптать;
За облаками по-прежнему светит солнце,
Твоя судьба ничем не отличается от других судеб,
В каждой жизни бывают ненастные дни,
Темные и мрачные.
Глава 21
Горделивая улыбка играла на губах Эрики, когда она, приподняв юбки, ступила с трапа на палубу. Шарль Кадо в деловом отношении оказался человеком расчетливым, который ни за что не упустит своей выгоды. Эрика обрабатывала его целых два дня и все-таки добилась своего: француз согласился заплатить за хлопок такую сумму, о которой она и мечтать не смела.
Сообщив Риду, что Шарль пришлет своих людей за грузом через час, Эрика отправилась на поиски Данте. Обнаружила она капитана в его же каюте, по которой он метался, словно раненая пантера. Сходство с этим хищником обозначилось еще явственнее, когда Данте впился в Эрику своими холодными, словно льдинки, глазами.
– Где, черт подери, тебя носило? – прорычал он, хотя ответ на этот вопрос был ему отлично известен.
– Пыталась продать груз, который ты стащил, пират Фаулер, – весело ответила Эрика, стараясь оставаться спокойной, хотя у Данте был такой вид, будто он вот-вот бросится на нее и задушит.
– И для этого тебе потребовалось сорок восемь часов?! В жизни не поверю! – яростно воскликнул он.
Но Эрика была не из тех, кого так просто запугать. Гордо вскинув
– Когда имеешь дело с таким человеком, как Шарль Кадо, на переговоры может потребоваться и больше времени!
Данте полоснул разъяренным взглядом по модному атласному платью, которого он прежде у Эрики не видел.
– Это что, твой французик подарил? За какие такие заслуги вы получили столь дорогой подарок, мадемуазель? Или, может, вас следует называть мадам? – язвительно бросил он.
Возмущенно ахнув, Эрика вскинула руку и влепила Фаулеру увесистую пощечину. Надо же – решил, что его бывшая жена могла лечь в постель с первым встречным только ради того, чтобы выручить за груз побольше денег! Швырнув кошелек с деньгами Данте в лицо, Эрика бросилась к двери.
– Держи свои проклятые деньги! Делай с ними что хочешь, но не рассчитывай больше на мою помощь! Я ждала от тебя хотя бы простой благодарности, а что получила? Одни оскорбления!
Данте раскрыл кошелек, и глаза его расширились от изумления: Эрика выручила за хлопок столько денег, сколько ему и не снилось, что лишь подтвердило его догадки относительно того, каким путем они были добыты. Стиснув кошелек в кулаке, Фаулер едва сдержался, чтобы не выругаться. Да, этот Кадо щедро заплатил за услуги Эрики. Черт бы побрал эту несносную девицу! Неужели она могла лечь в постель с этим распутником! Ярости стало тесно в груди Данте, и она вырвалась наружу.
– Если я и опустился до того, чтобы украсть у Сэбина шхуну, то ты поступила и того хуже: переспала с этим Шарлем! – заявил он.
Его необоснованные обвинения вывели Эрику из себя. Она раздобыла для Данте деньги, в которых он крайне нуждался, а в благодарность за это он утверждает, что она продала себя Шарлю! Да как у него только язык поворачивается говорить такое?! От возмущения Эрика потеряла дар речи.
Воспользовавшись ее молчанием, Данте насмешливо вскинул брови и, помахав перед ее носом увесистой пачкой денег, бросил:
– Теперь я могу позволить себе удовольствие нанять какую-нибудь хорошенькую девицу, чтобы она помогла мне потереть спину, когда мне придет охота помыться. А впрочем, может, ты сама будешь не против мне услужить? Давай-ка я зайду к тебе в каюту часиков в восемь. Или ты надумала бросить якорь в Пуэнт-а-Питре?
Эрика бросила на Данте испепеляющий взгляд.
– На Гваделупе мне делать нечего. А если у тебя возникло желание искупаться, в твоем распоряжении весь океан, так что в моей каюте тебе не место, – холодно ответила она. – А теперь забирай свои денежки, Данте Фаулер, и отправляйся… ко всем чертям!
Выговорившись, она резко повернулась и выскочила из каюты.
Ярости Эрики не было предела. Ничем ему не угодишь! И зачем она только из кожи вон лезла, стараясь выудить у француза побольше денег! Нужно было соглашаться на его первоначальное предложение.
Эрика раздраженно всплеснула руками. Ну почему ее угораздило влюбиться в этого мерзавца Данте! Вся беда в том, что слишком уж оба они упрямы и каждый всеми правдами и неправдами стремится добиться своего. В общем, одного поля ягоды.