Слаще жизни
Шрифт:
– Мистер Бауэр, человеку вашего положения, естественно, незачем входить во все детали кадровых вопросов. Но если я хочу взять отпуск перед тем, как приступить к работе на новом месте, мне надо делать это сейчас. Уход или отпуск – в данном случае разницы нет никакой.
Этот невозмутимый ответ сразу погасил гнев Ника. Он снова откинулся на спинку кожаного сиденья и стал играть кнопкой, опускающей и поднимающей стекло.
– Мне это не нравится. – Он понимал, что говорит капризным тоном малыша, у которого отняли игрушку,
– Сомневаюсь, сэр. Миссис Роберте уже рассмотрела две кандидатуры для замены. Бумажная работа сделана. Все в полном порядке. Вы вряд ли ощутите мой уход.
Ник улыбнулся, и некий намек на веселость – большая редкость для него – смягчил строгие линии классически вылепленного лица.
– Будет ли мой новый шофер таким же хорошеньким, как вы?
Их взгляды вновь встретились в зеркале, пока они ждали у светофора.
– Трудно сказать, сэр. Вы хотите взять на мое место тоже женщину?
– Нет. – Ник отвернулся. Женщина-шофер. Если бы она была только этим, и ничем больше, у него сейчас не было бы такого чувства, будто его бросают. Так не годится. Шесть лет он потратил на то, чтобы научиться жить с глубоко запрятанными чувствами. Почему же он раздраженно барабанит пальцами по деревянной подставке? Да потому, что не может представить себе, как обойдется без этой ускользающей от него женщины, сидящей на месте водителя. – Мне будет не хватать вас, Джеймс.
– А мне вас, сэр. Вы были хорошим работодателем.
– И только-то?
Он почувствовал, что она намеренно медлит с ответом, тормозя у привычного поворота, перед тем как бросить лимузин в невообразимый ад перекрываемого пробками уличного потока, текущего от центра к периферии. Он понимал, что она пытается подобрать подходящие слова. Джеймс не знала себе равных в искусстве уклонения от темы, обсуждение которой ее не устраивало.
Когда ее глаза снова взглянули на него из зеркала, тонко очерченные брови над ними были вопросительно приподняты.
– Простите, вы что-то сказали, мистер Бауэр? Ник натянуто засмеялся.
– Милая, осмотрительная Джеймс. Неужели вы до последней минуты будете настаивать, чтобы наши отношения оставались официальными?
Он увидел, как озорно прищурились ее глаза.
– Меня зовут Эва, сэр.
– Да, я знаю. – Как будто он нуждается в напоминании! Он снова надел очки, чтобы она не могла прочитать в его взгляде лишнее.
Вот уже несколько месяцев образ Эвы Джеймс составлял ему компанию бессонными ночами. Из недели в неделю он видел перед собой ее затылок в мягких медных завитках, выбивающихся из-под кепи, слушал ее хрипловатый, но ласкающий слух голос и грезил наяву. Он почти привык находить удовольствие в мыслях о том, что испытает, если коснется ее персиковой
И все же, если бы дело было лишь в сексуальном влечении, эта игра скоро ему надоела бы. Ник Бауэр соблюдал установленное для себя правило – не встречаться с работающими у него женщинами. По этой и другим причинам он не сделал ни единой попытки ухаживать за ней. Ну, если не считать того поцелуя в канун Нового года. Он тогда много выпил, а она вроде бы сочла, что этим все и объясняется. Но этим все не объяснялось. Тот поцелуй ни в коей мере не уменьшил влечения. Он хотел ее тогда, хочет и сейчас.
Нет, здесь нечто большее, чем сексуальное влечение, – томительное чувство, ставшее для него столь же естественным, как дыхание. Уже почти год, как это влечение между ними едва уловимо тлело, словно при реакции самовозгорания. Он знал это. Знала это и она. Его отрезвляла только ее сдержанность. Что-то интригующее скрывалось в Эве Джеймс, что-то завораживающее, как пламя. И все же он подозревал, что она уйдет из его жизни не оглянувшись, если ее не остановить.
– Вам и в самом деле будет не хватать меня, Эва?
– Конечно. – Она замолчала, чтобы резко посигналить рассыльному на велосипеде, который чуть не чиркнул им по крылу. – Копаться в бумагах в каком-нибудь пыльном офисе в Олбани будет не так приятно и интересно, как возить по городу одну из особо важных его персон.
Ник криво усмехнулся. Несмотря на весь энтузиазм, с которым была произнесена эта декларация, она с таким же успехом могла бы сравнить работу у него с посещением зубного врача.
– Я имею в виду себя, Эва. Вам будет не хватать именно меня?
– Конечно, мистер Бауэр. – Он уловил проблеск озорства в этих бархатистых, как анютины глазки, карих глазах, когда они на мгновение остановились на нем. – Всем известно, что половина незамужних женщин в городе влюблена в вас. Большинство из них мечтают выйти за вас замуж, остальные же просто хотят переспать с вами.
При этих словах чувственная улыбка слегка тронула уголки его красиво очерченного рта.
– А себя вы относите к какой половине? Он с чувством досады услышал, как она тихо засмеялась.
– Какое это имеет значение, если всех нас ждет разочарование?
Ник ничего не ответил. Она намекала, конечно, на его репутацию мужчины, который притягивает к себе женщин десятками, но спит чаще всего один. С другой стороны, сама она не скрывала, что предпочитает отношения, которые имели бы определенную перспективу. Уж если говорить начистоту, то всякий раз, когда женщина, с которой он встречался, начинала чирикать о гнездовании, он со всех ног бросался к ближайшему выходу. Но к тому у него были причины, и очень веские.