Слава Богоматери
Шрифт:
Смирение есть соль добродетелей. Как соль придает пищам вкус: так смирение сообщает добродетелям совершенство. Без соли пища удобно повреждается: без смирения добродетель удобно растлевается - гордостию, тщеславием, нетерпеливостью, и погибает.
Есть смирение, которое человек стяжавает собственным подвигом: познавая свою немощь, недостоинство, ничтожество; тайно укоряя себя за свои погрешности и недостатки; не позволяя себе судить других; укрощая себя трудом и послушанием; избирая для себя во всем простое и неизысканное.
И есть смирение, в которое вводит человека Бог судьбами Своими: попуская ему испытывать оскорбления, укорения, уничижение, лишения.
С надеждою подвизайтесь деятельно смирять сами себя, возбуждая себя словами Апостола: смиритеся пред Господом, и вознесет вы (Иак 3,10).
С
Господь да призрит благодатно на всякую душу смиряющуюся, и да дарует нам опытно познать, что близ Господь сокрушенным сердцем и смиренныя духом спасет (Пс 33,19).
Глава десятая О СМУЩЕНИЯХ, И О МОЛИТВЕННОМ РАЗМЫШЛЕНИИ - КАК СРЕДСТВЕ ПРОТИВ СМУЩЕНИЯ [47]
Смутися о словеси его, и помышляше Лк. 1,29
С непорочным смущением Пренепорочной Девы Марии сличив наши столь обыкновенные смущения.
Смущается Мариам от слова похвалы, хотя нет похвалы, которой бы не была Она достойна, и которой бы не превышала Своим достоинством. Так ли мы встречаем похвалу, когда она входит в ухо наше? Думаем ли, что хотя она кажется словом Ангела, но может оказаться словом искусителя? Стыдимся ли похвалы незаслуженной, ненавидим ли похвалу пристрастную, страшимся ли даже справедливой похвалы - чтоб она не усыпила добродетели, или не повредила чистоте ее? Не поглощает ли неосторожное сердце похвалу как сладкое яство, и может быть как сладкую отраву? Не доходит ли ненасытное самолюбие до безстыдства - просить похвалы, или приписывать ее самому себе? Без застенчивости говорят иногда о себе: "я хороший христианин, я истинный сын Церкви"; они спокойны при этих словах; но можно пожелать им несколько недоверчивого к самим себе смущения, вместо слишком безпечного и самонадеянного спокойствия, которое может кончиться крайним и поздним смущением.
47
Ч.I; 167-8.
Смущается Мариам от слова неудобоприятного для Ея смирения: а мы не часто ли смущаемся от слов неудобоприятных для нашей гордости? Не только слова подлинно укоризненные и действия в самом деле оскорбительные скоро выводят нас из терпения; но и неприятности легкие, слова ненамеренные, обличения справедливые и умеренные - не возмущают ли нас до глубины души, до раздражения и ожесточения? Неочищенная от страстей душа, при самом слабом действии возмущающей причины отвне, как тинистая вода поднимает из глубины своей ил и прах, и ко внешнему возмущению присоединяет гораздо более тяжкое внутреннее помрачение.
Смущается Мариам, но не медлит укрощать смущение, удерживая и подавляя оное молчанием. А из нас, многих едва не каждое воскипение внутреннего неудовольствия не превращает ли в сосуд бродящего вина, или в огнедышащую гору, которая изливает палящую лаву и бросает камни на все окружающее?
– Как скоро искра безпокойного неудовольствия затлилась внутри тебя: тотчас возьми осторожность не дать ей внешнего воздуха, чтоб дым не превратился в пламя и пожар, не объял всего тебя; от чего бы ни произошло твое внутреннее смущение; закрой бережно твой сосуд - молчанием, и дай ему стоять - в терпении, доколе безпокойное брожение кончится и вино твое очистится.
Смущается Мариам, но побеждает смущение размышлением. Приимем и мы от Нея это орудие - для употребления его в наших внутренних духовных бранях. Как бы ни были разнообразны нападения; но слово разума, особенно изощренное поучением в слове Божием, как обоюдоострый меч может действовать во все стороны - к низложению врагов и к нашей безопасности. Например: кто возстает против тебя и возмущает мир души твоей? Укоризна?
– размысли: справедлива ли она? Если несправедлива: то значит стрела пролетела мимо тебя; от чего ж тебе быть больну, когда ты не ранен? А если справедлива: то не сетуй на укорителя как на врага, который наносит рану, но благодари его как врача, который открывает рану и побуждает тебя позаботиться об уврачевании ее.
–
– размысли; что лучше - обидчиком ли быть, или обиженным? Без сомнения лучше быть невинным, нежели виновным. Размысли и о том: лучше ли раздражаться, или терпеть? Раздражение может сделать вдруг и виновным, и более прежнего несчастным; напротив, терпением и непорочность сохраняется, и несчастье уменьшиться может.
– Собственные ли недостатки, несовершенные успехи в исправлении себя, внезапные падения и другие внутренние неустройства приводят тебя в смущение и уныние?
– Помысли, что смущение одно не исправляет и не усовершает, а уныние отнимает силу: и потому не должно медлить в безплодном смущении, должно воспрянуть от уныния, и неослабным подвигом приобресть победу над страстями и похотями, а с нею - душевный мир и радостную надежду спасения.
Благодать Богоблагодатной Мариами да будет со всякою душою христианскою в ее невольных смущениях, и да вспомоществует ей и утишать оные молчанием, и совершенно прекращать размышлением и молитвою, дабы безпрепятственно мог возглаголать к ней Ангел мира и неисторгаемо посеять в ней плод правды, который сеется в мире творящим мир (Иак 3,18).
Глава одиннадцатая ДУХОВНАЯ МУДРОСТЬ [48]
48
Т.II; 371-3.
Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом, мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна (Иак. 3, 17).
Мы видели, что в духовном вертограде Богоневесты одним из величественных прозябений была мудрость; а землею, в которой хранился корень мудрости и сила этого духовного прозябения, было смирение; и что орудием к возделыванию земли смирения и к охранению ее от диких зелий была та же мудрость. Та, Которой надлежало - сделаться Матерью смирившей себя Премудрости Божией, в совершенстве имела мудрость смиренную и смирение мудрое. Смирением охранялась Ея высокая мудрость от высокоумия и дерзости; а мудростию обрабатывалось Ея смирение так, чтоб в нем не было ничего низкого, и чтоб оно было безпритворно, чисто и просто.
Заключим же из этого примера и для самих себя, что если желаем, чтоб вертоград душ наших процвел неувядающими цветами и принес плод жизни вечной, то должно подвизаться нам, чтоб иметь мудрость смиренную и смирение мудрое. Кто думает возрастать в мудрости без смирения: тот хочет, чтоб сад его рос без земли. А кто думает довольствоваться одним смирением без мудрости, тот хочет иметь землю необработанную, хотя может быть и тучную.
Что произвело столько разнообразных мнений об истине, которая есть одна, столько споров за мнения, столько заблуждений? Что произвело в философии секты, в Церкви ереси, в гражданских обществах возмутительных умствователей о преобразованиях, в царстве Божием безбожников, между ангелами дьявола? Что?
– Мнимая мудрость, мнимая, а не истинная именно потому, что ей не доставало смирения. Мнимые мудрецы земные, вместо земли, насаждали вертоград свой в воздухе, а диавол насадил его в огне, то есть - легкомыслие и гордость вздумали сделать грунтом мудрости.
– Но если мнимая мудрость, без смирения, приближает к диаволу: то напротив, удаляясь от мудрости, куда приближается человечество, разве к безсловесной природе?
Христианство есть премудрость Божия, в тайне сокровенная, юже предустави Бог прежде век в славу нашу (1Кор 2,7), и в которой наше преуспеяние да будет в славу Бога Отца и Сына и Святого Духа, во веки.
Глава двенадцатая О БОГОМУДРОМ ПРИНЯТИИ ТАЙН И ОТКРОВЕНИИ БОЖИИХ [49]
От Богоматери научимся подобающим образом встречать Божии посещения, принимать Божественные тайны.
49
Ч.I; 180-1. Ч.III; 346-7.
– Т.II; 372.