Слава для Бога
Шрифт:
— Хочешь я расскажу тебе как Лель Параскеву-Пятницу Велесу сватал. — Перешел на заговорщический шепот Орон. — Такая смешная история тогда приключилась. Умора. Со смеху помрешь...
Он не успел договорить, так как сорвавшимся потоком воздуха, материализовавшимся в полупрозрачную сложенную лодочкой ладонь, получил звонкий подзатыльник и совсем по человечески охнув, улетел в дальний угол дома, теряя по пути перья, где врезался в стену и сполз по ней на пол, но моментально взлетел вверх и с грозным видом, нахохлившись и сверкая
Попытка атаки обиженному пернатому не удалась. Резко, по гусиному крякнув, он словно споткнулся и развернувшись вниз головой повис полметра не долетев до стола, рядом с которым на табурете медленно наливалась плотью сидящая фигура молодого парня, держащего перевернувшегося Орона в вытянутой руке за лапы и с улыбкой его, заинтересованно рассматривавшего.
— Я все равно клюну тебя в твой уродливый нос. — Каркал ворон трепыхаясь, и не прекращая попыток дотянуться клювом до лица обидчика, неистово размахивая при этом крыльями. — Нельзя так подло и безнаказанно поступать со священной птицей.
— Нельзя сплетничать о боге любви, да и вообще о любых богах за их спинами, в надежде, что они не услышат, за это по головке не погладят. — Хохотнул Лель ехидно прищурившись, а это был именно он. — Успокойся, черная курица, я ныне помог тебе избежать незавидной участи, кары праведной, прервав пахабщину из твоего болтливого клюва. Только представь, что сделает с тобой Параскева-Пятница, когда узнает о похабном вранье о ней?.. А у ж о Велесе и говорить боюсь, страшен скотий бог в гневе. Так что можешь уже угомониться и начинать благодарить своего спасителя.
— Обязательно отблагодарю, будь спокоен боженька, так отблагодарю, век помнить будешь. — Не сдавался Орон в попытке достать Леля. — Вот только клюну со всем почтением длинный, любопытный нос и тут же приступлю к благодарностям нахалу, по-своему, по вороновски...
Слава наблюдала за всей этой сценой широко раскрытыми глазами, в полной растерянности, слишком уж все произошло быстро и неожиданно. Поднятый крыльями рассерженного ворона моток шерсти слетел на пол и перепутался с последовавшими за ним веретеном и нитями, но девушка этого даже не заметила, поглощённая созерцанием необычного действия.
— Трепло. — Рассмеялся бог любви. — Все на этом. Хватит. Я не просто так пришел сюда из Прави, я по делу. — Он вдруг стал серьезен и разжал ладонь. Не ожидавший подобного и не успевший отреагировать ворон, со смачным шлепком, грохнулся на пол, но тут же взлетел, и вновь кинулся в драку, однако вновь был грубо отброшен божественной рукой в угол. — Я сказал хватит. — Рявкнул Лель. — Дело серьезное. Не до шуток мне.
— Что случилось? — Орон оставил попытки добраться до обидчика и тяжело дыша сел на стол, все еще злобно сверкая глазами.
— Богумиру твоя помощь нужна, у него неприятности. — Хмуро произнес Лель.
— Что-то
— Он ранен? Жив?
Одновременно вскрикнули Ворон и Славуня.
— Пока ничего страшного не произошло, но надо поторопиться. — Успокоил их бог любви что, однако у него не очень получилось.
— Как же я уйду? На кого я девушку оставлю? Ты же знаешь, ей опасность грозит. — Орон округлил и так круглые глаза.
— Тут побуду, до твоего с внуком Перуна возвращения. Пригляжу, что бы чего не произошло, а ты отправляйся. — Махнул рукой Лель на ворона. — Все хорошо тут будет, не дам я Славу в обиду. Прослежу.
***
Удивление, наполнявшее пространство Прави, ощущалось вполне материально, словно живое, вязкое существо, такое, что можно протянуть руку и потрогать собственные чувства.
Даждьбог не скрывал своего удивления рассматривая пустой трон отца округлившимися глазами, а Морена, в отличие от него, пыталась выглядеть невозмутимой, но все равно нервная дрожь, пробегавшая время от времени по ее плечам, выдавала возбужденное состояние черной богини.
Перун вызвал семью к себе по срочному делу, ничего при этом не объяснив, но сам на месте не оказался, что было для него необычно, не позволял себе ранее громовержец ожидать того, кого призвал.
— Что-то мне не по себе. — Произнес Даждьбог не отрывая взгляда от трона.
— Мне то же. — Кивнула Морена. — Думаю, что сейчас отец появится и все объяснит.
— Хочется верить. — Буркнул в ответ муж.
— Верить в отца и бога, это правильно. — Воздух на троне сгустился, прострелив перекрещивающимися молниями, и вспыхнув голубым сиянием появился сидящий, угрюмый Перун. — Прошу прощения за ожидание. — Пробасил он. — На то были причины. Сейчас все поясню. — Он встал и подошел к застывшим в ожидании богам. — Жизни Богумира грозит опасность.
— Ты перепил хмельного, свекр? Какая опасность может грозить жизни бессмертного? — Довольно грубо перебила его Морена. — В лучшем случае воскреснет в Прави, в худшем на кромке, но я там его встречу и переправлю сюда.
— Напугал, отец. — Поддержал жену Даждьбог. — Сколько раз боги погибали, и вновь воскрешались?.. Не счесть. Мой сын не исключение.
— Помолчите. — Перебил Перун. — Вы ничего не понимаете. Я только что был над полем боя и смотрел на внука. В нем не осталось божественной энергии...
— Как?! — Воскликнули Даждьбог и Морена одновременно.
— Этого не может быть! — Черная богиня сверкнула обеспокоенно глазами. — Я недавно его видела, он был полон сил. Лишить его божественного начала может только женитьба на смертной, но этого не было, я точно знаю...
— Оказалось, что может. — Перун опустил глаза, но тут же поднял, в упор посмотрев на невестку. — Их души со Славой на столько сильно сплелись, что это покрепче чем узы брака. Внук, в прямом смысле врос в девушку нитями судьбы.