Слава
Шрифт:
Улиц через двенадцать на юг располагался элитный квартал шикарных особняков и огромных квартир, широких тротуаров и зеленых, ухоженных скверов. На стоянках с табличками «Только для местных жителей» блестели вылизанные автомобили, готовые везти своих владельцев куда угодно. Чаще всего машины принадлежали вовсе не тем, кто их мыл и доводил до блеска. В этом квартале окна были открыты, из них доносились смех, тихая беседа или негромкая музыка – звуки, сопутствующие богатству.
Через несколько улиц к северу находилось гетто. Люди из квартала зеленых скверов никогда не заглядывали туда. Они и вовсе не вспоминали бы о существовании гетто, если бы кто-нибудь из них, придя домой, время от времени не обнаруживал разбитое
«Дети», – обычно говорили полицейские, и были правы. Серьезные преступники из гетто не стали бы утруждать себя из-за такой мелочевки. А дети, шустрые и ловкие, редко работали в одном и том же месте, около дома, Где их можно было вычислить. Они не тратили времени на то, чтобы как следует обыскать квартиру, хотя часто урывали пару минут, чтобы помочиться на постель. На все про все им хватало пяти минут или даже меньше. Арестовывали их редко. Жертвы ограбления несколько дней ходили сердитые, а потом страховая компания оплачивала убытки.
Квартал, лежавший между двумя враждующими сторонами, вряд ли можно было назвать нейтральной территорией. Нейтральный – значит безопасный. А это была ничейная земля.
Войдя в паб, Дикон почти сразу же увидел Фила Мэйхью. Его было легко узнать в любой обстановке: высокая фигура – шести с лишним футов роста и крепкого сложения, без малейших признаков излишней полноты. Кроме того, он, единственный из посетителей бара, сидел за отдельным столиком. Завсегдатаи бара знали Мэйхью и чем он занимается, и ни один из них не садился к нему за стол иначе как по делу. Перед ним стояла кружка пива и непочатая бутылка виски. Дикон взял у стойки стакан «Перрье», подошел к Мэйхью и сел, отодвинув бутылку в сторону, после чего достал из кармана пачку сигарет. Мэйхью посмотрел на виски, потом перевел взгляд на Дикона.
– Это очень вредная привычка, – сказал он, кивнув на зажженную сигарету.
– Ни черта! – возразил Дикон. – Мне этого еще никто не говорил.
Мэйхью улыбнулся. Сам он три раза в неделю занимался в гимнастическом зале и все остальные дни играл в сквош. Он не курил, пил только вино и пиво, и то понемногу. Дикон всегда слушал рассказы о его праведной жизни с кислой миной.
– Как поживаешь, Джон? – спросил Мэйхью.
Дикон кивнул.
– Отлично, – сказал он и, помолчав, добавил: – Я был в Корнуолле, убирался в доме.
– Давно пора.
– Да, пожалуй.
Они помолчали. Дикон посмотрел по сторонам.
– А здесь ничего не изменилось, – заметил он.
– Что ты сказал? – Мэйхью думал о чем-то своем.
Дикон махнул рукой.
– Те же фраера и шестерки.
– А ты чего хотел? Успешного выполнения программы социальных мероприятий и реабилитации излечившихся от алкоголизма? – Мэйхью хмыкнул. Затем его лицо приняло задумчивое выражение. – Видишь вон там, у бильярда, высокого парня с гнилыми зубами и тошнотворным запахом дешевого одеколона? Он знает то, что мне позарез хотелось бы знать. На прошлой неделе его засекли в одной точке вместе с тремя парнями из тех, у которых крутые костюмчики и низкие лбы. Похоже, они тогда двинули вслед за машиной, везущей зарплату.
Дикон не стал оборачиваться и смотреть.
– Он тебе скажет?
– О да! Рано или поздно. Возможно, уже после того, как все кончится. Меня это не слишком волнует. – Мэйхью отхлебнул пива. – Какие у тебя проблемы, Джон? Требуется узнать по номеру имя владельца машины, а может, тебя предупредили, чтобы ты не совал свой нос в чужие дела?
Дикон и Мэйхью дружили уже восемь лет. С тех пор как Дикон начал работать самостоятельно, он то и дело обращался к Мэйхью за информацией. В полицейском компьютере можно было быстро найти имя и адрес владельца автомобиля, который слишком часто или слишком долго
1
«Очень важная персона» – русский перевод английской аббревиатуры VIP – «very important person».
– Я этим больше не занимаюсь, – сказал Дикон. – Сыт по горло.
– Ну да... – Мэйхью посмотрел на него испытующим взглядом. – Я не могу сказать, что удивлен. – Он помолчал. – Надеюсь, тебе не приходила в голову идея о возвращении в полицию?
Дикон отрицательно покачал головой.
– Мне кажется, тебя вряд ли возьмут. – Мэйхью показал на стакан Дикона. – Даже при том, что ты перешел на водичку.
– Мне они тоже не нужны. Даже при вшивой зарплате и убийственных дежурствах.
Мэйхью ухмыльнулся.
– Как ты на самом деле, а, Джон?
Дикон прикурил еще дну сигарету. Помолчав, он сказал:
– Ранен, но в строю.
– Это было год назад. – Теперь Мэйхью говорил тихо, будто сам с собой.
– Я помню, – Дикон дернул плечом. – Ну и что? Мэйхью посмотрел в дальний угол комнаты. Игрок в бильярд уходил. Мэйхью не спускал с него глаз. У двери человек обернулся, ощутив на себе чужой взгляд, и сообщнически подмигнул Мэйхью, чего тот и дожидался. Как только дверь закрылась, он улыбнулся и сказал:
– Он их не упустит. – Потом обернулся к Дикону: – Ну, что там у тебя стряслось? Ты позвонил мне в рабочее время.
– В прошлую пятницу, пятнадцатого числа, девушка по имени Кэтрин Лоример умерла на твоем участке при подозрительных обстоятельствах. Кэти Лоример.
– Да.
– Что «да»?
– Я слышал об этом. Это не мое дело.
– Не твое. Это дело Д'Арбле.
– Правильно.
– Инспектора Д'Арбле. – В голосе Дикона послышалось сожаление.
– Ну что ж, если долго лизать чью-то задницу, то получишь продвижение по службе и дурной запах изо рта. – Мэйхью хихикнул. – Я думаю, его мать им гордится.
– Когда я работал с ним, Д'Арбле не мог найти и задницы, даже своей собственной.
– Теперь его инстинкты работают, – заметил Мэйхью. – А что с ней?
– Она утонула в ванне.
Мэйхью кивнул.
– Мне так и сказали. И что же дальше?
– Там немного пошарили: судебный эксперт побывал в квартире девчонки, в заключении написали, что это «несчастный случай».
– Продолжай...
– Это действительно так?
Мэйхью посмотрел на Дикона, пытаясь понять выражение его лица.