Славия. Дилогия
Шрифт:
Не знаю, но все же, любой мужчина, который сюда войдет, сразу же - по расположению и обилию безделушек и по сладковатому, но не приторному запаху парфюмерии - определит, что здесь хозяйничает женщина.
Эта женщина сидела за столом перед кипой каких-то документов, ее лицо было укрыто вуалью. Не думаю, что с вуалью перед глазами удобно копаться в бумагах. Наверное, накинула умышленно, чтобы мне сложно было рассмотреть ее. Остановившись перед столом, поклонился и шляпой смахнул с башмаков несуществующую пыль.
– Присаживайся, дон Микаэль, - она кивнула в ответ на мое приветствие и быстро проговорила,
– Ты хотел сказать что-то важное, слушаю внимательно.
Присел на краешек стула, вытащил скрутку векселя, перетянутую шелковой нитью, положил на стол.
– Это тебе.
Она подняла руку, хотела взять бумаги, но не дотянулась, ее рука опустилась на стол и стала как-то мелко подрагивать.
– Что это?
– хрипло прошептала дона Изабелла. В принципе, если она когда-либо этот листочек видела, то могла догадаться и сама, тем более что даже на наружной его части красовалась характерная закорючка подписи местного нотариуса, - Это то, о чем я думаю?
– Да.
Она дрожащими руками взяла сверток, стянула шелковую нить, развернула, нервно откинула вуаль и быстро пробежала глазами текст, затем, медленно прочла еще раз и прижала бумагу к груди. Из ее красных, опухших глаз медленно скатилась слеза.
– Откуда он у тебя?
– Голос был тихим и дрожащим.
– Нашел.
– Где?
– выражение лица медленно стало меняться, глаза распахивались все шире и стали большими и круглыми, как пиастр.
– На дороге. Вчера разминал лошадь на выездке. Смотрю - лежит. И вот, - я развел руками.
– Ты хочешь сказать, что прямо на дороге просто так валялось двадцать тысяч серебром?!
– к бесконечному удивлению на лице прибавилась гримаса недоверия.
– Ну да. Просто так.
– А сеньор Аугусто…
– Прости, дона Изабелла, не упоминай этого имени. Этот человек больше никогда не придет к тебе и не побеспокоит. Слово дворянина.
Ее глаза сузились, а лицо стало чрезвычайно серьезным. Несколько минут Изабелла сидела молча.
– Я верю тебе, дон Микаэль, - сейчас ее эмоции читались, как в открытой книге. Девочка, воспитанная в благородном семействе; женщина, десять лет безраздельно правившая феодом супруга, который занимался чем угодно, только не хозяйством; владетельница, слово которой всегда было бесспорно - неожиданно попала под такой шоковый пресс, который уничтожил привычное мировоззрение и нарушил душевное равновесие. И было в грядущем только два пути: лечь подстилкой под мразь, которая всю оставшуюся жизнь будет вытирать о нее ноги, или идти нищенкой в мир. И все это - за дела, к коим лично она не имела никакого отношения. Но вдруг пришло спасение, пришло оттуда, откуда никто и ждать не мог.
– И… что ты за это хочешь?
– Дружбу.
– Что, прости?
– Просто дружбу.
– Это - безусловно. Но ты не представляешь, что для меня сделал. У меня сейчас есть всего одиннадцать тысяч. Оставшуюся часть платежа готова буду внести через месяц.
– Сеньора. Ты не поняла. Этот документ, - кивнул на бумагу, прижатую к груди, - теперь моя собственность. И я дарю его тебе!
– Но я не могу принять такой подарок, здесь затронута честь семьи…
– Однако, это подарок, и располагай им как угодно.
–
– Она расправила вексель и недоуменно на него посмотрела.
– Лично я бы на твоем месте бросил его туда!
– Я кивнул на тлеющие угли камина.
– Туда?
– тихо спросила она.
– Ну, да. Если хочешь, могу помочь.
Дона молча посидела, ее лицо разгладилось, в глазах вспыхнула искорка, а губы чуть вытянулись в легкой улыбке. Затем она встала из-за стола, ее сгорбленная фигурка выровнялась, а грудь подалась вперед.
– Ну, уж нет! Это удовольствие хочу испытать лично!
– Женщина решительно направилась к камину и швырнула в него вексель стоимостью в двадцать тысяч. Огонь громко пыхнул и сожрал бумажку за считанные секунды. Она развернулась, подошла ко мне и поклонилась.
– Дон Микаэль…
– Для тебя всегда - Микаэль, - я подхватил ее под локти и приподнял, затем и сам смахнул шляпой пыль с башмаков, - теперь разреши откланяться, сеньора.
– Изабель. Для тебя всегда Изабель.
– Благодарю, Изабель.
– Постой, Микаэль, не уходи. Я, право, должна тебя отблагодарить, поэтому всегда можешь располагать моим замком как самый желанный гость. Обещаю, ты ни в чем не будешь испытывать нужды, все твои затраты по учебе возьму на себя, а по окончании школы выделю небольшое состояние.
– Дорогая Изабель. Никаких денег не возьму, я достаточно обеспеченный человек. При необходимости смогу даже тебе помочь. Кроме того, в моей жизни были возможности воспользоваться деньгами и связями очень богатых женщин, но не позволял себе этого никогда и впредь не позволю. Это принципиально.
– Удивительно!
– ее глаза, в которых появилась некая смешинка, быстро окинули меня сверху вниз. Мишка, никогда бы не понял этого взгляда, но мне-то нынешнему прочесть во взгляде женщины мысль: 'Какие твои годы, мальчик?' - не составило никакого труда.
– Но я этого просто так оставить не могу, это тоже принципиально. Неужели у тебя все есть и ты ничего не хочешь?
– Нет, Изабель, мои желания сейчас невыполнимы.
– И все же?
Почва для нашего дружественного длительного сосуществования была подготовлена, и ничего говорить больше не следовало. Но взыграли гормоны молодого тела, и вместо того, чтобы откланяться и уйти, остановился, уставился ей в глаза, нечистая сила дернула за язык и вынудила сказать:
– Да, я действительно кое-чего хочу. Очень.
– Говори, Микаэль, сделаю все, что в моих силах.
– Хочу, Изабель, целовать твои руки. Плечи. Шею. Глаза. Губы.
– Но… - в ее глазах появился испуг, а щеки с каждым моим словом пунцовели все больше.
– Хочу целовать твою грудь, живот, ноги. Прикасаться к ним. Ты мне понравились с первого взгляда, я хочу тебя, Изабель.
– Это невозможно!
– Она отшатнулась от меня и отступила на шаг.
– Вот видишь, Изабель, я же говорил, что это невыполнимо.
Глава 5
– Я еду с вами! И не отговаривай меня! Я пять лет не была при дворе! Уже закисла в провинции. Мои кузины пишут такие интересные вещи, хочу сама все увидеть.