Славия. Паруса над океаном
Шрифт:
К сожалению, в большинстве стран мира такие браки к инцесту не относятся. Дядя может спокойно жениться на родной племяннице, а тетя выйти замуж за племянника - даже в России. А ведь до революции тысяча девятьсот семнадцатого года такие браки у нас были запрещены!
Когда представления закончились, король сдержал гримасу боли и что-то сказал королеве. Та видно подала какой-то знак, так как прибежали четверо придворных, помогли ему сойти с трона и препроводили куда-то за гобелены. Видимо, здесь такое часто случалось, никто
К нам вдруг подошла молодая пара, и Изабель, не сдерживая эмоций, радостно хлопнула в ладоши и воскликнула:
– Луиза!
А в молодом человеке я с удивлением узнал дона Альфонсо, офицера городских кирасиров Манаги, с которым потом зажигали в кабаке и борделе. Оказывается, они с Луизой жених и невеста, и так были представлены их величествам. Мы немного поговорили, потом их кто-то отозвал, а к радости моей присеменил полусогнутый старший лакей:
– Простите, сеньора, вас приглашает к себе ее величество.
– Одну?
– удивленно спросила она.
– Да, сеньора, это апартаменты ее величества. Я вас провожу.
– Иди-иди. Все нормально, ожидать тебя буду здесь, - успокоительно махнул рукой. Изабель сделала мне маленький книксен и с горящими глазами устремилась за мажордомом, пышные юбки ее алого платья плыли, как воздушный шар.
Оставшись один, решил для себя - попав в королевский дворец, грех не воспользоваться такой возможностью и не совершить экскурсию: посмотреть, как ныне живут короли. Отошел подальше от основной тусовки и стал рассматривать картины и гобелены.
– Чтобы пошить этот костюм, его папаша продал последнюю козу, - услышал сзади голос.
– Да хубон что? Ты на шпагу посмотри, чтобы отправить этого молокососа на представление ко двору, его папаша, видно, весь феод заложил, - вторил ему другой. Мне стало понятно, что за мной увязалась какая-то компания постоянных дворцовых топтунов из числа золотой молодежи. Мишкина экспансивность рвала душу, но возобладали Женькины хладнокровие и многолетний опыт общения, в том числе и с такими чувырлами. Поэтому сдержался и, не оглядываясь, стал двигаться дальше, молча и не спеша.
– Эй, молокосос, - третий голос оказался хриплым, он шипел мне почти в затылок, затем обошел с правой стороны. Скосив глаза, увидел достаточно взрослого мужчину лет двадцати восьми с презрительным взглядом черных глаз, его бородка едва скрывала косой шрам на щеке, - мне ваша шпага нравится, и феод вдовы де Гарсиа тоже нравится. Шпагу вы мне сейчас подарите, а Изабеллу я сам возьму. Понятно?!
– Сосунок испугался, идет и молчит, - сказал первый, - эй, сосунок, вы штаны еще не намочили? Чего молчите?
Старался не оглядываться, не обращать внимания, сдерживал эмоции из последних сил.
– Эй, ну-ка стой!
– Хриплый вышел чуть вперед
У, блин! Как больно! Это был самый настоящий вызов, который спускать никак нельзя. Чисто автоматически рука воздействовала на ближайшую болевую точку противника. Захватил через новомодные штаны в обтяжку сильно выделяющиеся гениталии, резко сдавил и рванул вверх. Тот дико ойкнул и рухнул на задницу. Сам же отскочил в сторону и стал спиной к стене, придерживая эфес шпаги. Рядом увидел двух ошарашенных дворян лет двадцати - двадцати двух. А еще около ста удивленных лиц, развернувшихся в нашу сторону.
– Дуэль, - захрипел бородатый, согнувшись на полу.
– А яйца драться не помешают?
– тихо спросил у него.
– Дуэль! Сейчас!
Увидел, как к нам поспешили человек десять дворян, среди них и Альфонсо. Впереди всех чуть ли не бежал герольд.
– Сеньоры! Обнажать оружие во дворце будет величайшим преступлением, - объявил тот и укоризненно уставился на меня. Со стороны действительно казалось, что я и есть виновник всех бед, ударил проходившего мимо тихого, кроткого дворянина. То есть, нанес благородному оскорбление действием третьей степени.
– Сеньоры! Хочу объясниться!
– решил оправдаться в глазах общественности, - эти трое преследовали меня, оскорбляли словами, в оскорбительной форме говорили о сопровождаемой мною доне Изабелле де Гарсиа. А в конце вот тот, - показал на встававшего с пола бородатого, - умышленно наступил мне на ногу.
Показал народу пятно на начищенном башмаке и продолжил:
– И грубо потребовал, чтобы я подарил ему свою шпагу, - народ перевел глаза на шпагу, почти все уважительно кивнули, - после чего я не сдержался и оттолкнул его. Уж попал, куда получилось.
– Ложь. Я, Антонио де Вильяс, объявляю этого сеньора лжецом, вызываю на дуэль и требую удовлетворения. Немедленно. По старым правилам, без раундов. Бой до смерти.
– Я, Микаэль де Картенара, объявляю этого сеньора лжецом и наглецом и принимаю вызов. Без раундов. До смерти. Оружие - собственные шпаги.
– Сеньоры!
– Герольд поднял жезл, - обязан напомнить, что любые разбирательства в стенах дворца недопустимы. Кроме того, хочу довести до вашего сведения: дуэли запрещены. Прошу удалиться, следуйте за мной.
Мы двинулись за ним, а Альфонсо пристроился рядом и тихо сказал:
– Микаэль. Очень опрометчивый поступок, это у тебя от незнания. Де Вильяс - известный бретер, не лучшая шпага в Мадриде, но шпага сильная. У тебя еще есть возможность отложить бой хотя бы на сутки.
– Это ничего не даст. Дон Альфонсо, не согласишься ли быть моим секундантом?
– А ты не передумаешь, отказаться от дуэли не намерен?
– Нет.
– Что ж, сочту за честь. Но рекомендую воспользоваться правом вести бой одинаковыми дуэльными клинками.