Славия. Рождение державы
Шрифт:
– Конечно, не все станут учеными, но если хотя бы кто-нибудь из вас захочет углубленно изучать математику, физику, химию, биологию, медицину, механику или металлургию, я буду просто счастлив. Мало кто знает, что это за науки, а о некоторых никто из вас даже не слышал, но поверьте, это ужасно интересно. Знайте, заинтересовавшиеся моими знаниями станут великими учеными, их ждут материальное благополучие и невиданный успех. Уж мы об этом позаботимся.
Подошел к стене, где была специально подвешена окрашенная в черный цвет большая доска. Обычно учителя начинают преподавание языка со слов 'мама', 'папа', 'баба' и 'дед', но я пошел по другому пути.
– Сегодня мы
Вот так и началась моя ежедневная преподавательская деятельность, которая, наверное, не прекратится до самой смерти.
Когда-то читал, что из-за мизера информации, получаемой с самого детства, люди древности воспринимали новый поток знаний более инертно и заторможенно. А с развитием цивилизации скорость развития интеллекта возрастала. В отношении каких-нибудь африканских дикарей и некоторых наших ультра-ленивых алкашей - да, возможно это так. Они даже в двадцать первом веке ничего, кроме слова 'дай', не знают и ничего, кроме слова 'на', не воспринимают. Но в отношении моих ребят этого сказать нельзя, они выросли в семейной среде с более высоким интеллектуальным уровнем, с малых лет развивали в себе с помощью гимнастики, силовых упражнений и фехтования быстроту реакции и оперативность мышления. Поэтому, как это ни странно звучит, большинство молодых мозгов конца семнадцатого века подаваемую им информацию переваривали быстро и качественно. Конечно, многие вещи приходилось терпеливо разжевывать. Забегая немного вперед, скажу, что семьдесят восемь человек из этой сотни стали моими самыми ближайшими соратниками, из них пятнадцать - действительно оказались людьми одаренными.
Если поразмыслить, то здесь удивляться нечему. Воин - сам по себе, человек один из ста. Тем более грамотный, и тем более - отобранный таким опытным казаком, как Иван.
За два дня до первого занятия мы провели показательные стрельбы, а первой десятке, форсировавшей озеро, дали возможность самим пострелять.
Предполагал, что реакция бойцов будет интересной, но даже помыслить не мог, насколько! Представьте себя молодым человеком, которому разрешили прикоснуться к неведомой до сих пор тайне, являющейся пределом ваших мечтаний. А если еще при этом ему сказали, что это далеко не предел, и всем этим он может обладать лично! Всегда!.. Если будет в команде, конечно.
– Баран! Чего зажал его в руке, как оглоблю? Это тебе не семифунтовый пистоль. Расслабь руку, револьвер держи свободней, - Иван учил одного из новоявленных десятников - Данко Ангелова. Полгода тому назад я сам давал ближнику несколько уроков, теперь он уже великий специалист и учит других.
– Так он вывалится, - недоумевая, сказал Данко.
– А ты смотри, чтобы не вывалился. Делаешь выстрелы, и руку постепенно ослабляй. Усилие хвата сам почувствуешь. Подожди! Рукоять держи так, как я тебе показывал. Большой палец вытянут в направлении ведения огня. Вот так, правильно. Указательный тоже расслабь. Мягко положи на спусковой крючок. Все, теперь стреляй.
Раздались три выстрела.
– О! Теперь нормально. Видишь, и точность стрельбы лучше. А вы, бестолочи ленивые, - Иван повернулся к толпе удивленно-жаждущих лиц, - слушайте и учитесь, если хотите, чтобы вам доверили это чудо-оружие.
Наблюдая со стороны за поведением ребят, прекрасно понял, что теперь они полностью мои, все без остатка. В стороне стояли доктор и Рита, они так же, как и другие, с удивлением наблюдали за стрельбами.
– Как вам нравится оружие, доктор?
– подошел к ним ближе и кивнул на Ивана, который из винтовки расстреливал с дистанции в триста метров старую кирасу. Его правая рука быстро откидывала рычаг Генри, выполняя перезарядку, указательный палец нажимал на спуск, а вырывающиеся из ствола снопы вспышек были почти бездымны.
– Это ужасно, - покачал доктор головой из стороны в сторону, затем его взгляд стал более осмысленным.
– Простите, ваша светлость, это лично ваше изобретение?
– Скажем так, изготовлено оно лично моими руками и нигде в мире ничего подобного больше нет.
– Боюсь сказать, кто вы, ваша светлость, но, невзирая на ваш возраст, буду думать, что великий ученый, - он немного помолчал.
– Значит, скоро наступят страшные войны и тот, кто будет владеть этим, - кивнул на закончившего стрельбу Ивана, - будет владеть миром. И какие же силы в это втянуты, и светлы ли их помыслы?
– Вы ошибаетесь, доктор, - трижды размашисто перекрестился.
– Все, что делаю, я делаю только во славу Его. Во имя возврата престола Господня истинным верующим, во имя ликвидации порабощения православных народов, во имя восстановления стабильности и мира на земле. Вот о чем мои помыслы. Понимаю, жизни моей на это не хватит, но постараюсь воспитать наследников своих. А войны начнутся нескоро доктор, лет через двадцать пять, когда стану на ноги.
– А вы не боитесь, что об этом кто-нибудь узнает?
– тихо спросила Рита и опустила глаза.
– А кто расскажет, вы? Вы - не сможете, потому что отныне вы либо со мной, либо ни с кем.
– Это как? Ах, ну да, понятно, - кивнул доктор, немного подумал и продолжил, - ваши цели мне близки, поэтому, я с вами.
– Я тоже с вами, ваша светлость, - сейчас Рита смотрела прямо в мои глаза, затем кивнула в сторону бойцов.
– Но если кто-то чужой как-то иначе об этом узнает?
Посмотрев внимательно на столпившихся вокруг Ивана ребят, ответил:
– А они тоже уже мои. Никому из посторонних светить свое оружие не намерен, но если кто и увидит, чужой… так вы не переживайте, никто ничего никому рассказать не сможет. Мы об этом позаботимся.
– Вы вчера, ваша светлость, хотели что-то сказать о наших обязанностях, а так же о… предупреждении болезней.
– Да, правильно. Пошли потихоньку к замку и поговорим, - мы направились вдоль озера, взглянув на доктора и Риту, неторопливо продолжил.
– Я поставил перед собой задачу создания нового цивилизованного православного государства на базе справедливых общественных отношений с развивающейся теоретической и прикладной наукой, мощной экономикой и высокотехнологичным научно-промышленным потенциалом.
– Задача немыслимо грандиозная. Извините великодушно, но в моей голове от мыслей и вопросов возник сумбур. И первый вопрос - на какой земле все это будет осуществлено?
– Дорогой доктор, к вашему сведению, незанятых европейцами земель с первобытными народами, прозябающими в дикости, на планете еще великое множество.
– Но где эти земли, вы знаете, ваша светлость?
– спросила Рита.
– Знаю, конечно. И вы, мадам и месье, тоже будете знать. И не только это. Вы узнаете о вещах, которые приведут вас к удивительным научным открытиям. Правда, просвещать вас начну только после вассальной присяги и клятвы на кресте о том, что все ваши знания в течение ближайших тридцати лет не уйдут за пределы моего государства.