Славка - дочь Рода, или где наша не попадала
Шрифт:
С трудом подавила все мысли о Русте. Сейчас не до этого. Значит, Боги… Да, вспомнила. Разобраться с Деяной. Это главная цель. Что ей надо? Почему все эти нападения? Вспомнила о Ягии и Весилии. Разузнать и о них. Много вопросов, ответы можно получить только там, в Гарданике. Еще волновал Драко. Что-то он вечно попадается у меня на пути. Ну и страны хотелось посмотреть. Говорят очень отличаются от Родсида и Длакруса. А драконы там будут? В звериной ипостаси? Вот бы глянуть, хоть одним глазком. Похожи они на того, которого видела во сне?
Внезапно меня швырнуло на пол каюты. Руст подхватил
«Шамиры, тьма вас побери! Увижу — перья повыдергаю, хвост бантиком завяжу. На счастье всем мореплавателям.»
Последним мгновением что я запомнила, был адский скрежет о дно или скалы, и вода хлынувшая на нас. Затем своим спасительным покровом меня укутала темнота.
31. Остров
Над моей головой пели и переливались два хрустальных голоска.
Хрустальными голоса казались не потому, что были холодными и безупречными. Безупречность присутствовала, да. Прозрачная чистота, эмоциональность, полет звуков. Но мне вспомнилась старая, нет, старинная люстра у тети Агнии. Она состояла из тонких витых хрустальных сосулек, прозрачных и искрящихся под солнечными лучами. А если пальцем прикоснуться к одной — остальные, задевая друг друга, издавали мягкие мелодичные звуки. В детстве эта люстра казалась мне пришедшей из сказки.
Вот точно так же звучали сейчас голоса надо мной.
Я открыла глаза, а затем распахнула их еще шире.
Над головой, помахивая золотистыми крылышками, точно такого цвета, как переливающиеся тётины сосульки, зависли в полёте две дюймовочки. Точно такие, как в одной детской песенке:
Маленькая девочка
Ростом с ноготок.
Девочка Дюймовочка,
Дом её — цветок.
Мир её — поляна,
Маки, васильки,
А друзья — крылатые
Эльфы — мотыльки.
«Она очнулась… Она проснулась… Ах, у нас гости… Нет, это не гости. Они утонули. Я сама видела… Теперь они превратятся в русалок… Нет, не превратятся. Они еще живы…» — щебетали не останавливаясь и перебивая друг друга дюймовочки.
Это было так забавно, что я рассмеялась. А потом помрачнела, вникнув в смысл их слов.
— Что значит — мы утонули?
— Кораблик на котором вы плыли — разбился… исчез под водой… она кричала… кричали… а волны отбрасывали в море… потом троих выбросило на берег…
— Троих? — сердце охватила тревога. Всего: команда ладайки и наша компания, нас было восемь человек.
— А где остальные? — почти выкрикнула я.
— Вон там… Все там…
Я поползла по направлению, которое они указали. Тело казалось измочаленным, отказывалось двигаться и подчиняться моим желаниям. С трудом преодолела несколько шагов.
Между камнями, у самого берега, лежали Руст и Сирена. Они были бледны и казались мертвыми, или без памяти. Приблизившись, я увидела, что грудь у обоих слегка приподнимается — живы!
У Руста была рассечена голова, кровь тонкой струйкой стекала на песок. Случись удар на пару миллиметров правее, и… Я сглотнула слёзы. У меня не было даже кусочка ткани, чтобы промокнуть или обмыть рану!
— Здесь нигде нет какой-нибудь тряпочки? — проговорила я машинально. Откуда она может взяться, если кругом один песок и камни, разбросанные то тут, то там.
Но, неожиданно, на моих глазах, та, что была в беленьком платьице, словно из воздуха вытянула крохотный платок. Он был таким маленьким, что мне хотелось смеяться, или плакать. Его пришлось бы держать двумя пальчиками, и то — за самый кончик, чтобы он не исчез в руке. А потом… Платочек стал увеличиваться, и превратился во вполне нормальную «тряпочку», ну, или салфетку.
— Спасибо, — пробормотала и бросилась к воде.
Силы постепенно восстанавливались, хотя тело всё еще ломило и крутило. Бросилась — громко сказано, меня шатало из стороны в сторону. Но я уже не ползла, а шла. Так что — да, бросилась.
Я уже знала, что вода в этом море была почти пресной. Соли совсем не ощущалось. Говорят, со стороны Родсида моря соленые. Но там я не была, подтвердить не могу.
Осторожно обтерла лицо Руста, а потом стала его лечить.
— Ах, ты колдунья! — в восхищении вскрикнули дюймовочки, как ни странно — разом, видя, как затягивается рана и наливается жизнью лицо Волчары.
Только сейчас я вспомнила, что же меня взволновало.
— А вы ведь тоже колдуньи, почему же нас не лечили? — обвиняющим тоном задала вопрос.
— Мы не можем лечить… Мы не умеем… Мы только исполняем желания… Ты захотела тряпочку — мы исполнили…
— А вы можете говорить по отдельности?
— Нет. Не всегда. Можем. Не можем, — хрустальный перезвон, несмотря на мелодичность и тихий звук уже стал утомлять.
— А вы постарайтесь. У меня голова начинает кружиться.
Они посчитали это шуткой и весело рассмеялись: звуки, почти осязаемо, разлетались вокруг.
Я подошла посмотреть, что с Сиреной. У нее не было никаких ран и внутренних повреждений, но она была очень ослаблена. Весь внутренний резерв — исчерпан. И требовалось вливание силы. Чего я сделать не могла — сама была на пределе.
Услышав тихий вздох, я повернулась и кинулась к ведьмаку. Руст открыл глаза и смотрел на меня неосмысленным взглядом. Потом встряхнул головой, поморщился, совершенно пришел в себя и резко сел, схватив меня в охапку.
— Ты жива! Мы живы! Слава Богам! — уткнулся носом мне в макушку и глубоко вдохнул воздух.
Мурашки побежали по моей спине. Я некоторое время наслаждалась любимыми объятиями, а потом вернула его на землю:
— С Сиреной не все в порядке. У неё исчерпан резерв, а я не могу поделиться с ней энергией.