Славы жаждут дураки
Шрифт:
Не знаю, как я устоял. Инга лежала на полу у моих ног в лунном свете. Актрисы – такие же люди, как и все, почему-то подумал я, уходя в глубь спальни, в непроницаемую темень, потому как опять стал стыдиться своей наготы. Когда я вышел из душевой кабины, одетый в черный шелковый халат, она стояла у окна. Точнее, она прижалась к стеклу, подняв руки над головой.
– Оденься, – попросил я.
– Зачем?
– Ты выставила себя напоказ.
– Ну и что? – не оборачиваясь, ответила она. – Это же хорошо! Об этом только и мечтают актеры!
– Это не экран,
– Ты думаешь, в этом есть разница?
Она одевалась медленно и лениво. Я изо всех сил убеждал себя в том, что она мне еще интересна, и одновременно с этим разогревал кофе.
– Вот номера, – сказал я, когда мы вышли в коридор. – Есть однокомнатные, есть двухкомнатные.
– Свет? Горячая вода? – спрашивала она, открывая одну за другой двери. – Холодильник? Телевизор?
Я утвердительно мычал.
– Мне нравится, – резюмировала Инга и повернулась ко мне. – Значит, так. Мы подыскиваем на время съемок приличную гостиницу.
– Кто мы? – уточнил я.
– Съемочная группа.
– Сколько вас человек?
– Режиссер, оператор и я.
– А продюсер?
– Он уже нашел себе место, – быстро ответила Инга. Я заметил, что ей неприятен мой интерес к личности продюсера.
У меня в голове пронеслась ругательная тирада. Мой аппетит в отношении актрисы был весьма скромен, и я совсем не претендовал на что-то большее, чем на один час в общем автомобиле и на одну ночь в общей постели. Инга намеревалась поселиться в моих апартаментах минимум на месяц, причем без продюсера, который был бы естественным заслоном между мной и ней. Значит, то, что произошло между нами, может повториться и в дальнейшем. А это в мои планы не входило. После Анны я зарекся заводить длительные отношения с женщинами.
– У меня пока не работает кухня и идет ремонт сауны, – сказал я. – Во дворе цемент, пыль, грязь.
– Это не важно. Все равно мы днем питаемся бутербродами, а вечером идем в ресторан, – махнула рукой Инга. – Ну, как? Завтра можно въезжать?
– Хуже всего то, – не сдавался я, – что рабочие иногда пашут здесь до глубокой ночи, а то и до утра. А когда работает перфоратор, это, знаешь, хуже зубной боли.
– Не переживай! – Инга доверительно опустила ладонь мне на плечо. – У нас половина съемок – ночные, и мы неделю можем сидеть в палаточном городке на Соколе.
– А хочешь, я помогу вам устроиться в гостиницу «Горизонт»? – уже без всякой надежды предложил я.
– Что ты! В «Горизонте» по коридорам отдыхающие толпами ходят. Там нет никаких условий для работы.
– Но у меня дорогие номера!
– У нас богатый продюсер, – так же уверенно ответила Инга. – Он все оплатит.
Мне ничего не оставалось, как принять ее предложение. Инга радостно хлопнула в ладоши и тотчас стала выбирать апартаменты для себя. Ей приглянулся однокомнатный номер на втором этаже с маленькой лоджией, откуда открывался чудесный вид на город. Я вздохнул облегченно – хорошо, что она поселилась не по соседству с резервацией.
В своем номере она и осталась ночевать.
Глава 7
Телефонный
– Ну, старина, ты даешь! – ворчал он. – Лишний час перекатал! Мне такой втык в школе дали! Ты хотя бы обо мне подумал! Я пошел тебе навстречу…
В его положении не стоило так откровенно наезжать на меня, поэтому я коротко, но доступно объяснил ему, что за все в жизни надо платить, в том числе и за удовольствие не возвращать вовремя долги.
– Подгони машину к моей гостинице, – сказал я ему. – Мы с Ингой договорились встретиться здесь.
Инга, наверное, еще спала, во всяком случае, из-за двери ее номера не доносилось ни звука. Я не стал ее будить, спустился во двор, где уже добросовестно размешивал раствор мой самый трудолюбивый рабочий по кличке Доходяга, вывел «Ниссан» из гаража и поехал на ремонтно-дорожную базу за цементом.
Вернулся я вo втором часу, опоздав к началу занятий. Красная «шестерка» уже стояла у гаражных ворот, Инга и Виктор, присев на край капота, о чем-то говорили. Увидев мою машину, Виктор вяло махнул рукой и пошел к лестнице, ведущей на набережную. Инга сдержанно поздоровалась и села за руль «Жигулей».
– Сцепление, первая передача и плавно отпускаем педаль, – сказал я, подавляя зевок и понимая, что третьего занятия я уже не выдержу.
Машина зашуршала колесами. Мы вырулили на Новосветское шоссе. Инга вела машину так, словно засыпала, и никак не могла обогнать «Таврию», за рулем которой сидел инвалид. Я смотрел по сторонам. Знакомый пейзаж действовал на нервы. Где Анна? – думал я. Почему не звонит и не приезжает?
Мы пропылили мимо гостиницы «Горизонт». Я вдруг хлопнул себя по лбу и посмотрел на часы. Без четверти два! Меня уже давно ждет Кучер!
– Останови! – крикнул я.
Инга ударила по тормозам. Я выскочил из машины. Мышцы на руках наливались готовностью к работе. Я сжал кулаки. Долгого разговора не будет, мысленно говорил я себе. Одна минута…
Я зашел в бетонную, изрисованную наскальной живописью коробку остановки. Там никого не было. Заглянул за нее. Ничего, кроме высохших следов жизнедеятельности.
Одно из двух, подумал я, возвращаясь к машине, либо уже ушел, либо не приходил вовсе.
– На рынок! – скомандовал я.
Инга со страдальческим лицом толкнула рычаг скоростей и вздохнула:
– Сегодня такая скучная программа!
– Учеба – это всегда труд, – изрек я заплесневелую банальность и погрузился в свои мысли. Чувствует кот, чье мясо сожрал, охаивал я образ мешковатого увальня с идеально выбритой головой. Почувствовал недоброе, струсил, решил отсидеться дома. Но ничего, я тебя и там достану. Ты должен понять, что нехорошо продавать мой адрес незнакомым людям.
Машина точно передавала состояние Инги – полусонное, вялое, с заторможенными движениями. На подъеме у «Сурожа» двигатель стал захлебываться. Инга как ни в чем не бывало дремала за рулем.