Славянская мифология: эницклопедический словарь
Шрифт:
Лит.: Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила. М., 1993. Т. 1.
В. И., В. Т.
БАРВИНОК — вечнозеленое растение, апотропей, символика которого, как и других вечнозеленых растений, связана с представлениями о жизненной силе и бессмертии, постоянстве и устойчивости, верности и любви. Используется в свадебном обряде, при похоронах молодых людей, особенно у восточных и западных славян, часто в сочетании с другими растениями. Подобную роль в южнославянской традиции выполняет базилик. Как и базилик, Б., согласно этиологическим фольклорным мотивам, вырос из останков мертвого тела или на могиле юноши. В некоторых фольклорных текстах Б. объединяется с базиликом, любистком, мятой, полынью или функционально заменяет их в сходных контекстах или магических действиях в разных локальных традициях.
Б. собирают в лесу
Как и другие вечнозеленые растения, особенно хвойные, Б. используют для изготовления или украшения обрядового деревца — майского (Словения, Силезия), купальского (Киевская губ.), свадебного (Украина, южная Белоруссия, Польша). Венок из Б. кладут на свадебный каравай, из Б. вьют свадебные венки и делают «квитки» для участников свадьбы. Девушки украшают себе голову Б., дарят его своим возлюбленным в качестве украшения на шапку, плетут венки для весенних хороводов. На крестинах повитуха одаривает букетиком Б. каждого гостя. Освященные венки из Б. вешают на придорожные кресты, кладут на место строящегося дома, на посевы льна, на гряды капусты, окуривают ими хлебную квашню. Б. используется в любовной магии. Девушки на выданье украшают Б. рождественский хлеб, чтобы в новом году в их доме состоялась свадьба, гадают о замужестве, бросая Б. в реку или миску с водой, наблюдая, сойдутся ли вместе листики Б.
Б. используют при обмывании покойника и при прощании с ним — у хорватов веткой Б. кропят святой водой умершего. Венки из Б. при похоронах умерших детей, девушек и неженатых парней используются как элемент погребального убранства покойных или как украшение молодых участников похоронной процессии (Моравия, Словакия, юго-восточная Польша, Западная Украина). Б. кладут в гроб, на могильный крест, сажают на могилах.
Б. оберегает от нечистой силы, от змей и морового поветрия. Детям он служит оберегом от сглаза. Польские пастухи добавляют размельченный Б. в соль и дают овцам в канун дня св. Яна, чтобы нечистая сила не могла наслать на них порчу. Корову окуривают Б., оберегая от козней ведьмы. Испорченное ведьмой молоко трижды процеживают через венок из освященного Б. Ведьмы отваром корней Б. поливают место, которое хотят заколдовать. Если человек пройдет по нему, он начнет сохнуть и умрет. При полетах на шабаш ведьмы натираются соком Б. Чтобы ружье стреляло без промаха, чешские охотники-браконьеры промывают его отваром Б. Болгары называют Б. самодивско цветье.
В качестве лечебного средства используют отвары (настойки) Б. при ревматизме, колтуне, гипертонии, лихорадке; пьют его для изгнания плода; при головной боли обкладывают голову побегами Б.
В.В. Усачева
БЕЛОБОГ — божество, реконструируемое для западнославянской мифологии на основании двух источников — Чернобога, упоминаемого у балтийских славян в «Славянской хронике» Гельмольда (XII в.), и обозначения ряда урочищ типа «Белый бог». Особенно показательным считалось противопоставление, засвидетельствованное двумя названиями гор у лужицких сербов, — «Белый бог» и «Черный бог»; с первым из них связывалась положительная семантика, со вторым — отрицательная. Существует мнение, что и Б. является результатом т. н. кабинетной мифологии (его имя появляется в поздних, «вторичных», источниках с XVI в., где он определяется как бог удачи и счастья). Тем не менее в разных частях славянской территории отмечены названия урочищ, производные от сочетания эпитета «белый» и слова «бог» (урочище «Белые боги» существовало и под Москвой); они дают некоторые основания (как и обозначения некоторых других мифологических персонажей типа Белуна, подателя богатства у белорусов) для предположения о мифологизированном образе Б., образующем с Чернобогом дуалистическую пару.
В. И., В. Т.
БЕРЕГИНИ (др. — рус. берегыни) — мифологические персонажи, известные по оригинальным вставкам в древнерусских текстах XIV–XV вв., переводных с греческого: в «Слове св. Григория» (шесть раз в разных списках) и в «Слове св. Иоанна Златоуста» (один раз), посвященных теме «како первое погании веровали въ идолы». Одни «погании» поклонялись молнии, грому, солнцу, луне, «а друзии перену (Перуну?), хоурсу. виламъ
Значение и функции Б. неясны. Их выводили из этимологии названия и из контекста. Е. Аничков, Н. Гальковский, Л. Нидерле считали Б. русалками и связывали их с культом мертвых (и мертвых младенцев); В. Мансикка, О. Трубачев относили Б. к «береговым феям, русалкам», а Д.К. Зеленин — к трясовицам (ср. Лихорадки). А. Брюкнер причислял Б. к нимфам, но не только водным, а и горным, опираясь на архаическое значение слова брегъ, а В. Иванов и В. Топоров сближали Б. с др. — рус. прегыня «холм, поросший лесом». (ср. рус. Баба Горынинка, Змей Горыныч). А. Ковалевский указывал на украинский обычай «водить перегиню», обряженную девушку, после окончания прополки свеклы, отмеченный на Черниговщине, около Канева, и на Полтавщине, в зоне Лохвицы, и ставил его в связь с Б.
Лит.: Ковалiвський А. Берегинi й перегиня (з дослiдом текстiв) // Науковий збiрник Харкiвсько"i науково-дослiдно"i кафедри iсторi"i укра"iнсько"i культури. Харкiв, 1930.
Н.И. Толстой
БЕРЁЗА — одно из наиболее почитаемых у славян деревьев, которое оценивается то как «счастливое» дерево, оберегающее от зла, то как вредоносное, как место обитания женских персонажей нечистой силы или душ умерших. У поляков Вармии и Мазур Б. считалась вместилищем духов, поэтому в нее так часто попадает молния. В других местах этой же зоны она воспринималась как дерево, приносящее здоровье и благополучие. В Полесье не сажали Б. рядом с домом, чтобы на хозяев не напали болезни и чтобы не вымерла вся семья. По украинским карпатским верованиям, если женатый мужчина посадит Б. во дворе своего дома, то кто-нибудь из домочадцев непременно умрет. На Русском Севере место, где когда-то росли Б., признавалось несчастливым: на нем не решались строить новый дом. Наряду с этим в ряде мест Б. сажали возле дома для благополучия семьи или по случаю рождения ребенка. В Люблинском воеводстве (Польша) Б. считалась деревом, приносящим удачу. У русских ветка Б., установленная в углу строящегося дома, была залогом здоровья хозяина и семьи. Березовые ветки втыкали в поле для урожая злаков и льна; березовое полено закапывали под порогом новой конюшни, чтобы успешно «велись» кони.
Противоречиво оценивается Б. и в народных легендах: то как благословенное дерево, укрывшее Богородицу и Христа от непогоды (пол.) или св. Пятницу от преследований черта (рус.), то как проклятое Богом дерево, прутьями которого якобы хлестали Христа (серб.).
Женская символика Б. проявляется в ритуалах лечения детских болезней: для исцеления недугов девочек носили к Б., а мальчиков — к дубу (Полесье). В восточнославянских приговорах при сватовстве Б. и дуб выступали символами невесты и жениха. Чтобы иметь в браке больше мальчиков, чем девочек, молодая при выходе из церкви должна была взглянуть в сторону леса и сказать: «Все в лесу дубы, лишь одна береза» (гуцулы Закарпатья). Белорусы верили, что наросты на березовых стволах образуются от проклятий, произнесенных женщинами («от бабских проклёнов»). В некоторых селах Полесья при похоронах женщины ее гроб покрывали березовыми ветками, а гроб мужчины — ветками тополя.
В демонологических верованиях восточных славян Б. считалась деревом, на котором обитают (сидят, качаются) русалки (ср., например, мотивы белорусских русальных песен: «на белой березе русалки сидели», «на кривой березе русалки сидели»). У поляков одиноко растущие в поле «плакучие» Б. назывались «деревьями духов»: в них якобы вселялись души умерших девушек, которые по ночам выходили из Б. и «затанцовывывали» насмерть случайных прохожих. Под такой Б. покоится душа умершего насильственной смертью, и вместо сока в ней струится человеческая кровь. У русских Костромского края об умирающем человеке говорили, что он «в березки собирается». Во многих балладах, легендах, сказках погибшая девушка превращается в Б. Мотивы, связанные с Б., часто встречаются в демонологических поверьях: ведьма летает на березовой палке; надаивает молоко с березовой ветки; бесноватых во время приступа одержимости «бросает на березу»; кони, подаренные человеку чертом в ночное время, утром превращаются в кривые березы.