Славянские колдуны и их свита
Шрифт:
Звуки колоколов нестерпимы для ведьм и нечистых духов; они разгоняют их сборище, мешают их неистовой пляске и не дают совершиться их злобным намерениям Немецкие hexen называют колокола лающими псами (bеllende hunde). Шведы рассказывают, что ведьмы подтачивают перекладины, на которых висят колокола, и, сбрасывая их с высоких башен, восклицают: «Nie soll meine seele Gott n"aher kommen, als dieses erz wieder zur glocke werden!» Словенцы во время грозы звонят в колокола и стреляют на воздух, чтобы прогнать собравшихся ведьм. [550] Кто желает исцелиться от «порчи», тот должен ударить колдуна или ведьму правою рукою наотмашь, прямо по переносице — так, чтобы кровь брызнула; кровь эту собрать на полотенце и сжечь на огне. [551] Как удар молнии, проливая дождь, обессиливает облачного демона, так в настоящем случае с пролитием крови уничтожается губительная сила колдуна или ведьмы.
550
D. Myth, 1039–40, 1057; Рус, Бес, 1857, III,
551
D. Myth., 1056; Могил. Г. В. 1851, 19; Памятн. книжка Архангельской губернии, 1864, 92; то же поверье слышали мы и в Воронежской губернии.
Лужичане, оберегая дойных коров, мажут на дверях хлевов дегтярные кресты; и черт, и ведьма, как скоро будут настигнуты серебряною пулею (молнией), тотчас же разливаются смолою. [552] На все исчисленные предохранительные средства суеверный народ наложил христианское клеймо: свеча берется страстная или благовещенская, вода — святая или крещенская, верба и нож — освященные в храме.
Когда бог-громовник доит облачных коров, он это делает, чтобы напоить дождем жаждущую землю и возрастить засеянные нивы; наоборот, ведьмы, согласно со своим демоническим характером, доят этих коров с тою же целью, с какою высасывают их мифические змеи, то есть они иссушают облака, скрадывают росу и дожди и тем самым обрекают землю на бесплодие. Им приписываются и летние засухи, и зимнее бездождие. Ведьмы доят и высасывают коров не только летом, но и зимою. По русскому поверью, ведьма, опиваясь молоком, обмирает (впадает в зимнее оцепенение), и для того, чтобы она очнулась, надо запалить солому и жечь ей пяты, [553] то есть необходимо развести грозовое пламя. Во все продолжение зимы творческие силы природы, по выражению сказочного эпоса, бывают заколдованы. Ведьмы щедры только на безвременные и вредоносные ливни, сопровожда емые градом, вьюгами и опустошением Стада сгущенных облаков, изливаясь в дождевых потоках, мало-помалу разрежаются, становятся бледнее, прозрачнее и наконец совсем исчезают; явление это на старинном поэтическом языке называлось пожиранием (сожженнем, иссушением) небесных коров драконами или порчей их ведьмами; и драконы, и ведьмы равно представляются в народных преданиях существами голодными, жадными, любящими 'yпиваться коровьим молоком до полного бесчувствия.
552
Vollcsliеder der Wenden; II, 223; Этногр. сб., III, 90.
553
Припомним выражение «душа в пятки ушла!».
Низводя древнемифические сказания с небесных высот на землю, предки наши стали верить, что ведьмы доят и сосут обыкновенных коров, которые вследствие этого лишаются молока, спадают с тела и в скором времени издыхают — точно так же, как чахнут и гибнут лошади, на которых ездят ведьмы на свои буйные сборища. Таким образом, доение ведьмами коров признано было нечестивым делом, влекущим за собою скотский падеж, иссылание дождевых источников и повсеместный неурожай. В духовной песне грешная душа, обращаясь к своему телу, говорит: «Пойду я в муку вечную, бесконечную, в горючи огни». «Почему ж ты, душа, себя угадываешь?» — спрашивает тело.
— Потому я, телом белое, себя угадываю, Что как жили мы были на вольном свету — Из чужих мы коров молоко выдаивали, Мы из хлеба спорынью вынимывали. Не ходили ни к обедни, ни к завтрени.В другом стихе читаем:
Чем же души у Бога согрешили? А первая душа согрешила: Во ржи залому заломала, В хлебушке споры вынимала… Четвертая душа согрешила: В чистом поле корову закликала, У коровки молочко отымала, Во сырую землю выливала, Горькую осину забивала, Горькую осину засушивала. [554]554
Ч. О. И. и Д., IX, 210, 221; Лет. рус. лит-ры, кн. II, отд. 2, 155.
Сербская пословица «Ко се држи правице, тaj не музе кравице» [555] намекает на тот же грех. Приведенные свидетельства духовных песен весьма знаменательны; сопоставление рядом отнятия у коров молока, а у хлеба спорыньи звучит как отголосок глубокой старины, которая под молоком разумела плодородящие дожди. Выдаивать молоко — то же, что похищать росу и дождь или отымать у хлеба спорынью, производить неурожаи и голод. Такое действие необходимо должно было казаться самым страшным грехом. Закликая корову, ведьма, по указанию стиха, доит ее, выливает молоко наземь и забивает в то место осиновый кол, с которым связывается идея омертвения: [556] как засыхает срубленная осина — так у коровы должно иссохнуть вымя.
555
Перевод: «кто держится правды, тот не доит коров». — Срп. н. послов., 153.
556
Мертвецы, пронзенные осиновым колом, уже не могут вставать
У всех индоевропейских народов град, бури, холода и засухи, действием которых истребляются зеленеющие и созревающие нивы, приписывались колдовству. Греческие эвмениды (название, объясняемое в старинных немецких глоссариях словом h^azasa = hexe) уничтожали своею слюною (дождевыми ливнями) и градом жатвы и овощи. Определено наказание тому, «qui fruges excantassit» или «alienam segetcm pellexerii» (кто околдовывал плоды и творил заклятие на чужую ниву). [557] Агобард, лионский епископ первой половины IX века, записал следующее любопытное предание: «Plerosque autem vidimus et audivimus tanla dementia obrutos, tanta stultilia alienatos, ut credant et dicant quandam esse regionem quae dicatur Magonia, ex qua naves veniant in nubibus, in quibus fruges, quae grandinibus decidunt et tempestalibus pereunt, vehantur in eandem regionem, ipsis videlicet nautis aereis dantibus pretia tempestiariis et accipientibus frumenta vel ceteras fruges». [558]
557
D. Myth., 1040.
558
Перевод: «Мы видели и слышали многих одержимых таким безумием, такою глупостью, что веруют и утверждают, будто есть некая страна, именуемая Магония, из которой приходят на облаках корабли; воздушные пловцы забирают зерновой хлеб и другие плоды, побитые градом и вихрями, уплачивают за них чародеям, вызывающим бури, и увозят в свое царство».
По свидетельству буллы Иннокентия VIII, множество людей обоего пола не боялись вступать в договоры с адскими духами и посредством колдовства делали неплодными брачные союзы, губили детей и молодой скот, истребляли хлеб на нивах, виноград и древесные плоды в садах и траву на пастбищах. В 1488 году, когда буря опустошила окрестности Констанца на четыре мили вокруг, две женщины, признанные виновницами такого бедствия, были осуждены и преданы смерти. [559] И германцы, и славяне обвиняли ведьм в похищении благоприятной погоды, дождей, изобилия и в наслании болезней, скотского падежа и мора, всегда сопровождавших голодные годы; с этим согласно и старинное убеждение, что затмения, обыкновенно производимые ведунами и ведьмами, бывают «к гладу и мору».
559
Germ. Mythen, 466; Моск. Наблюд., 1837, XI, кн. 2, 125–6.
На Украине до сих пор верят, что ведьмы задерживают дождь, низводят град и посылают неурожаи. На всем пространстве, какое ведьма в состоянии обнять своим взором, она может и произвести голод, и отнять у коров молоко: [560] сближение многознаменательное! [561] По мнению болгар, ведьмы похищают урожай с чужих нив и передают его своим любимцам; поэтому крестьяне выходят весною на поля и произносят заклятие: «Вражья душа! бегай от нас». [562] Русские поселяне также убеждены, что колдуньи скрывают у себя большие запасы хлеба. [563]
560
«На скилько забачнла свиту, стилько и вкинула голоду» или «стильно и молока одибрала».
561
Вест. Р. Г. О., 1853, VI, 88; Кулиш, II, 37; Пантеон, 1855, V, ст. Вагилевича, 47; Киевлян., 1865, 69.
562
Сообщено Каравеловым.
563
Чародеи могут допрашивать вихрь о будущем урожае и допрос свой совершают, ударяя крутящийся вихрь острым ножом и держа в руках петуха. — Иллюстр., 1845, 505.
В Германии рассказывают, что ведьмы катаются голые по нивам, засеянным льном и житом, что они не только умеют вредить посевам, но и могут присваивать себе плоды чужих трудов, скрадывая с соседних полей зерновой хлеб или овощи и наполняя ими свои закрома, — поверье, известное уже римлянам Так, идучи виноградниками, ведьма потрясает шесты, около которых вьются виноградные лозы, и тотчас же зрелые гроздья переносятся с чужого участ ка на ее собственный. Один старый колдун дал своей внучке палку, которую она должна была воткнуть на указанном месте посреди нивы; настигнутая на дороге дождем, девочка остановилась под ветвистым дубом и воткнула возле него палку. Когда она воротилась домой, то нашла на полях деда густые кучи дубовых листьев.
В темные ночи колдун раздевается догола, привязывает к ноге серп и, творя заклятия, направляет путь через нивы своих соседей; вслед за тем на этих нивах не остается ни единого полного колоса; все зерно, какое только уродилось, попадает в закрома и овины заклинателя. [564] Старинная метафора, уподобившая молнии острым зубам мышей, придала этим зверькам мифическое значение. Аполлон, с лука которого слетали убийственные стрелы заразы, в гневе своем творил все истребляющих мышей (Apollo Sminthcus); немецкая клятва «dass dich das m"auschen beisse!» употребляется в том же смысле, как славянская «бодай тя ясна стрела ранила!» или «пусть тебе Перун покажет свои зубы!». Параличный удар, наносимый по древнему воззрению карающей рукою бога-громовника, у чехов называется mys (нем hеxenschuss).
564
D. Mtlh., 443–4, 1043.