Славянские сказки
Шрифт:
Наконец бороться стало не под силу. Миновал год с тех пор, как он поселился в замке, и он вспомнил о Судьбичке и бросил камешек позади себя.
В ту же минуту Иржик потерял сознание, и когда очнулся, то увидал себя стоящим возле Судьбички, у гранитной скалы, где вверху росла сосна, а внизу папоротник.
— Теперь знаешь, что такое счастье? — спросила старушка, добродушно улыбаясь.
— Теперь познал я его, — отвечал юноша. — Имел и не знал.
Старушка исчезла, а Иржик побежал домой. Живо разнеслась по деревне весть о его возвращении.
Родители
Друг Иржика, Вацлав, и вся деревня слушали, разиня рот, рассказ о его приключениях и не могли надивиться его решению отказаться от богатства и вернуться к бедности.
Но Иржик, узнавший по опыту, что нет большего счастья, как любовь окружающих, и большего блага, как труд, который укрепляет и ободряет человека, слушал восклицания своих товарищей совершенно спокойно, ни минуты не пожалев об утраченном.
Иногда хаживал он с сестрою к волшебной скале, которая расступалась перед ним для того, чтобы он познал счастье, и в тени столетней сосны собирал красивые папоротники Аннушке на букеты.
Краконош, дух гор
Славная была усадьба у Судека в Краконошских горах. Была срублена из бревен и стояла на пригорке, как капличка. За нею был сад, а кругом поле, как стол, ровное. Такого поля ни у кого в округе не было. И урожай был у Судека на диво.
Никогда не следует человеку загадывать: было — не было, будет — не будет. Неожиданно на Судека посыпались беда за бедою, одна горше другой. Сперва случился пожар, и от его прекрасной усадьбы бревна не осталось. Не успел Судек опомниться от этого несчастья, как привалило другое. С запада появилась черная туча и вскоре разразилась градом и ливнем. Разлились реки. Прощай, урожай! Чего не побил град, то смыла вода, и наш Судек оказался нищим. Сел он на камень на пожарище, опустил голову на руки и горько задумался.
— Я теперь нищий, Бог дал, Бог и взял, да будет воля его! Богач и нищий равны перед Господом.
Пока Судек размышлял таким образом, к нему подошел старенький-старенький старичок, опираясь на суковатую палку.
— Здорово, куманек, как поживаешь?
— Плохо, сам видишь. Чего имел, то потерял, остался без хлеба и пристанища. Придется просить помощи у добрых людей. Давно ли было у меня всего вдоволь, с радостью я делился с неимущими, а теперь одолела беда да нужда и, видно, мне не выкарабкаться. Но на все Божья воля! Пойду искать работы. Коли Бог поможет, добрые люди найдутся.
Поведав свое горе, Судек почувствовал облегчение. Старичок с участием его выслушал.
— Святая правда! — возразил старичок. — Я сам не раз получал от тебя милостыню. Я это хорошо помню и никогда не забуду.
— Ты? — удивился Судек. — Но я тебя совсем не помню.
— Неудивительно. Нас, нищих, немало ходит, где ж всех запомнить. Но я-то не забыл и если б мог тебе помочь, то сделал бы это с радостью.
Судек невольно улыбнулся.
— Спасибо, дедушка. У тебя доброе сердце. Но доброе сердце и толстая мошна — две вещи разные. Все-таки спасибо за участие.
— А если сердце доброе и мошна
— Отлично было бы. Подарка я не возьму, но занять не прочь. Мог бы поставить дом и привести в порядок поле.
— Так я готов ссудить, только с одним условием, что те деньги, которые я тебе дам, не были бы разменены, а возвращены мне те же самые, все до единой, понимаешь? Это старые заветные деньги и других у меня нет. Вот, возьми. Тут сто старых червонцев, можешь пересчитать.
И старик подал Судеку мешок с золотом.
Судек очумел от удивления. Развязав мешок и увидав там золото, он едва верил глазам своим.
— Не знаю, как и благодарить тебя, — сказал он взволнованным голосом.
— Нечего благодарить. Рад, что наследство, полученное мною от родителей, послужит тебе в пользу. Ты стоишь этого за твои добрые дела. Продолжай так же; поправишься — и возвратишь мне мои деньги.
— Где ж я тебя найду.
— Здесь, в краконошских лесах. Когда придешь, только крикни: "Судек долг принес!" Уж я услышу. Но помни, деньги должны быть возвращены эти же и все сполна.
Судек все еще не мог насмотреться на червонцы и перебирал их в мешке. Когда же, завязав мешок, стал и хотел еще раз поблагодарить доброго старичка, его уже не было. Исчез неизвестно куда.
Судек покачал головою, так было все это странно. Потом опять сел и стал пересчитывать деньги.
— Ровно сто и какие тяжелые. Но как же мне с ними быть? Разменять я их не могу, ни за что не разменяю, хоть бы умирал с голода. Может быть, кто-нибудь даст мне под них денег?
Так и решил. Встал и пошел в город, как был, в старом рабочем платье. Другого у него не было, все сгорело. По дороге он набрел на избушку отшельника.
Судек зашел к отшельнику, рассказал ему о своем затруднении и показал червонцы.
— Бог знает, даст ли мне кто-нибудь под них денег, — сказал он.
— Незачем ходить далеко, я дам, сколько потребуется.
Судек посмотрел на отшельника с удивлением. Ему не верилось, чтобы у бедняка, отказавшегося от мира, могло быть столько денег, но когда отшельник принес тяжелый мешок с серебром, пришлось поверить.
Принимая от пустынника мешок, Судек хотел отдать ему свой, но старик отклонил его руку.
— Спрячь у себя, они у тебя целее будут. Здесь много всякого народа ходит, бывают и недобрые люди. Я знаю, что ты честный человек и когда справишься, отдашь долг.
Судек хотел было возразить, но уже ни избушки, ни отшельника не было. Судек покачал головою и готов был думать, что все это видит во сне, но два тяжелых мешка с деньгами напомнили ему о действительности. Сгреб он мешки и добрым шагом пошел на свое пепелище, спрятал золото в погреб и принялся за работу. Собрал каменщиков, плотников, поденщиков — и работа закипела. Скоро на пригорке выросла усадьба красивее прежней, поля и луга приведены были в порядок и в хлевах стоял прекрасный скот, так что сердце радовалось. Бог благословил Судека, беда и нужда исчезли, и на месте их водворилось довольство.