Славянский кокаин
Шрифт:
Нет! Вообще-то, у Лады была четкая инструкция от Кэт Вильсон: в случае чего немедленно звонить Турецкому. Но Турецкий — просто следователь, хоть и очень крупного ранга. А Вячеслав Иванович Грязнов — начальник городского уголовного розыска, то есть человек, непосредственно занимающийся оперативной работой. Но, к черту, приказ есть приказ, сказано — звонить Турецкому, значит — Турецкому.
Она вернулась в квартиру, схватила свой телефон, в памяти которого были все многочисленные номера Турецкого. С третьей попытки Александр Борисович ответил. Лада кое-как рассказала, что произошло.
— Я
Лада, как потерянная, бродила по квартире. Денису она и сама звонить пока не хотела, он поехал следить за вдовой, неизвестно, чем сейчас занят, не стоит мешать, лучше она ему все расскажет, когда ситуация как-то разрешится.
Лада механически взяла со стеллажа ту самую кричаще-желтую книгу, полистала ее. Это оказались «Даосские притчи». Первая же попавшаяся ей на глаза была такой:
«Конфуций встретился с Лаоцзы и заговорил о милосердии и справедливости.
— Если, провеивая мякину, засоришь глаза, — сказал Лаоцзы, — то небо и земля, все четыре страны света поменяются местами. Если искусают комары и москиты, не заснешь всю ночь. Но нет смуты большей, чем печаль о милосердии и справедливости — она возмущает мое сердце».
Лада даже присела от изумления. Нет смуты большей, чем печаль о милосердии и справедливости?! Ничего себе конфуцианская мудрость! Она отшвырнула книжку.
Перед глазами стояла татуировка на руке у китайца. Лада наморщила лоб и неожиданно для самой себя перевела: «Благородный муж постигает справедливость, малый человек постигает выгоду».
Это ведь что-то из того же Конфуция, кажется!
Ну надо же… И кем же себя этот тип считал, благородным мужем или малым человеком?
Почему считал — она что, его уже в покойники записала?! Тут стоит упомянуть, что за несколько лет безупречной службы в полиции Ладе Пановой не то что не доводилось никого убивать, она даже ни разу не пользовалась оружием. Кроме тира, разумеется…
Нет, лучше бы он все-таки был жив: во-первых, может, расколется, кто и зачем его посылал, а во-вторых… во-вторых, просто — лучше бы человек, даже такой, был жив.
Машина Майи Рогачевской была видна издалека — желтый «фольксваген-жук». Кротов коротко рассказал Денису, чем она занималась за то время, что он за ней ездил, — ничего особенного, обычные женские маршруты: бассейн, салон красоты, магазины… В ожидании Дениса он умудрился даже составить письменный отчет.
Наблюдая за Рогачевской, неторопливо садящейся в свою машину, Денис хотел было позвонить Ладе, узнать, как она там. Но все же не стал: вдруг барышня решила еще поспать?
Он завел машину и медленно поехал вслед за Майей. «Фольксваген» вырулил с Охотного Ряда и поехал куда-то в южном направлении. Скоро это стало очевидно, когда Рогачевская доехала до Лубянки, она припарковалась возле авиакасс и вышла. Денис подождал, пока она отойдет подальше, и рискнул — подошел к ее машине. Полторы
Денис открыл бардачок и чуть не открыл рот: там лежала упаковка из-под израильских наручников «дибл». Денис хорошо знал эту модель и ни секунды не сомневался. Коробка была пуста. Вот так-так!.. Он бросил тревожный взгляд назад и вовремя — как раз успел увидеть, что Рогачевская, уже почти смешавшись с толпой, спускалась в подземный переход.
Денис выскочил из машины и побежал следом. Только не хватало еще ее упустить! Не дай бог уедет на метро! Неужели засекла слежку?!
Минуты полторы у него ушло на поиски. Наконец невдалеке мелькнуло знакомое пальто. Денис резко сбавил шаг, в самом деле, немудрено и засветиться, что-то он ведет себя как дилетант последнее время… Естественно, от Лады мозги все время были набекрень. А тут еще абсент…
Оказалось, Рогачевская не собирается спускаться в метро, она использовала подземный переход по прямому назначению — переходила на другую сторону. Через пять минут Денис, держась за ней метрах в двадцати, вошел в «Детский мир». В «Детском мире» Рогачевская не плутала, а уверенно пошла к отделам, торгующим одеждой, где без долгих размышлений купила джинсы, теплый свитер и пару футболок. Пока ей это паковали, Рогачевская сходила в туалет, выпила чашку кофе, потом вернулась, забрала свертки и пошла назад — к подземному переходу.
«Интересно, интересно, — размышлял Денис, едва поспевая за ней. — Детей у Майи как будто нет. Племянники? Так ведь и братьев и сестер у нее нет, насколько мне известно. Разве что подарок кому-то? Но не слишком-то она его выбирала. Кажется, сказала продавцу размеры и, не глядя, расплатилась… Ладно, ничего, разберемся».
… Денис едва поспевал за «фольксвагеном». Наконец, уже на территории Николиной Горы, тот остановился перед огромным доминой, окруженным двухметровым каменным забором. Раздался пронзительный звук автомобильного клаксона. Тут же тяжелые раздвижные металлические ворота разошлись, машина въехала и исчезла в подземном гараже. Ворота немедленно закрылись, но Денис успел разглядеть двоих охранников, одетых в камуфляжную форму цвета хаки с укороченными автоматами Калашникова.
— Ничего себе отгородились от презренного мира! — удивленно присвистнул Грязнов-младший. — Страшно далеки они от народа, надо заметить. И что же нам теперь делать? Никак подкоп? Или веревочную лестницу плести из молодых побегов осины?
Осторожно и тихо ступая, чтобы не привлекать внимания обитателей дачи, Денис отправился изучать окрестности. Высокий кирпичный забор протянулся километра на три, как показалось Грязнову. Приблизительно через каждые пятьдесят метров были встроены камеры слежения, нацеленные на пути возможного появления нежелательных гостей. Кирпичная кладка забора заканчивалась вверху острыми стальными кольями, между которыми по всему периметру была протянута колючая проволока. Весьма кокетливая, впрочем. Какого-то золотистого цвета и причудливого плетения.