Славянский стилет
Шрифт:
Председатель прокашлялся, выпил еще воды и ответил:
– Да, нам известно, что он незрячий, слеп от рождения. К тому же – горбун, причем парализованный вследствие болезни. Его возят на коляске. Кроме этого, он почти ничего не слышит – врожденная аномалия. Но зато очень хорошо говорит. В те моменты, когда не страдает от приступов эпилепсии, которые терзают его довольно часто. Вдобавок у него прогрессирующая болезнь Дауна…
Махарашвили сострадательно посмотрел на магистра.
– …Но, несмотря на хрупкое здоровье, сильнейшие акты ясновидения сделали его фигурой, вокруг которой сплотилось небольшое, но весьма влиятельное сообщество. Степень его
– По Вашим данным, он дуалист? – продолжил допытываться Магистр.
– Несомненно, несомненно. И не скрывает этого. Верхушка Чёрного легиона – апологеты дуализма, – последние слова архиепископ произнес зловещим тоном и снова выпил воды.
– Неужели невозможно проследить связи и происхождение этого человека? – спросил Магистр изумленным тоном. – Не с Луны же он упал.
– Все попытки проявить эту личность ни к чему не привели, – печально констатировал председатель. – По нашим данным, как только выяснились его способности как ясновидящего пастыря, он тут же исчез в виртуальности. Личная же биография до этого момента – вся уничтожена, включая счета об оплате за телефон. Доподлинно известно лишь одно: он из Европы.
– Довольно широкое толкование места объективации, – вставил Магистр.
– Ну, а в общем, – оптимистичнее продолжил архиепископ, – мы ждем его скорой кончины, учитывая множество заболеваний. И недобрым словом, надеюсь, никто его не помянет. Аминь.
– У меня вопросов нет, – удовлетворился Магистр.
– Есть у меня, – поднял руку бородатый негр. – Верховный жрец Гаити Джембо Катамба, – представился он. – Вудуизм не делит мир на виртуальное и реальное. Наши взгляды, разделяемые Девой Марией, никогда не менялись в угоду конъюнктуре, формируемой кем-либо зачем-либо. Исходя из принципов прозрачности догматов нашего мировоззрения, я хочу предложить в целях информационной безопасности пройти всем нам тест на принадлежность к этому, как Вы говорите, Чёрному легиону. Для настоящего вуду секретов в этом мире нет. Это мой секретарь, – встал громадного роста, черный до синевы одноглазый негр с золотым крестом в ухе. – И он есть стопроцентный вуду. Я хочу представить Вам его лично и его способности…
– А в чем заключается тест? – спросил, представившись, рыжебородый «начальник тайной канцелярии Ватикана».
– Это несколько специфично, но эффект – 100 процентов. На голову человека надевается мешок…
– Все понятно… – в зале прошел легкий шумок. – С мешком на голове я лично сумею заставить человека признаться в чем угодно – даже в том, что он Папа Римский, – резюмировал рыжебородый и сел на свое место.
– Отклоняется, – подтвердил председатель. – Контактные методы неприемлемы.
– Мое дело предложить… – негр пожал плечами и умолк.
– Я прошу утвердить повестку дня, – сделал заявление лидер мусульман-шиитов. Сунниты его поддержали возгласами. – И, по возможности, очертите картину ситуации и выявите конкретные цели. Иначе непонятно, зачем мы здесь собрались? У нас есть очень большой опыт по части усмирения предателей ислама. Мы готовы применить его в отношении этого Чёрного легиона. Дайте нам нить, за нее мы вытащим клубок, а за ним – того, кто его держит. Он-то нам все и расскажет…
– Согласен, ставлю на голосование повестку дня. Она перед вами. И начнем по порядку, – молвил архиепископ Александрийский, нажимая на кнопку.
Результаты работы Священного Равновесного Собора не заставили себя долго ждать. Через полтора
Глава 34
Индус, зажав в зубах сигару, набрал номер телефона и назвал пароль. Оператор подключил линию.
– Доброе утро. Генерал Джексон, сэр.
– Доброе-доброе… Новости всегда будят в доброе утро, ведь так?
– Да, сэр. В проницательности вам не откажешь.
– И что же случилось?
– Славянский Бизон неделю назад эмитировал акции на сумму полмиллиарда долларов. И разместил на Нью-Йоркской фондовой.
– Да-да. Это уже не новость.
– Созданное акционерное общество так и назвал – «Славянский Бизон».
– Честный парень.
– Но все записано на его дочь – известную как Мэрилин М. Владелица фирмы она.
– А это что за финт?
Индус втянул дым и на выдохе проговорил:
– Это не финт, это уже как бы сверхфинт. Корпорация «Транстриумвират» не допускает самостоятельной финансовой деятельности кем-либо из управляющих параллельно самому триумвирату. Но! Допускает любые денежные вливания в качестве подарка или проплаты за консультацию лично каждому из трех акционеров.
– Ну?
– Вся фирма и все акции принадлежат Мэрилин.
– Я это уже уловил.
– Но в любую секунду дочка может все переписать на отца.
– Естественно, деньги-то вложены его. Но странно, зачем ей это делать?
– Ха! Вот это и есть сверхфинт.
– Джексон, конкретнее.
– Его коллеги Леонардо де Фридманы тоже хотят конкретного объяснения, что происходит с головой Бизона. Но очень, очень скоро поймут. Я подозреваю, что уже поняли. У триумвирата есть юридически оформленный документ статуса международной корпорации. И есть там очень любопытный пункт. Даже не удивлюсь, если узнаю, что ввести его много лет назад предложил молодой хитрый человек по прозвищу Бизон. Так вот, он гласит: «…В случае, если один из членов триумвирата увеличивает свой личный долевой оборотный капитал (вне кредитов) до суммы, троекратно превышающей оборотную сумму всего „Транстриумвирата“, то статус равноправного управления тремя директорами аннулируется. А корпорация и весь оборотный и недвижимый капитал переходит в положение синдиката, полностью контролируемого акционером, набравшим троекратную сумму». Вот такая странная вставочка в договор. Глобализм по-славянски.
– Все это прекрасно, но все-таки – в чем заключается сверхфинт?
– Сэр! Это же элементарно. Дочка наращивает капитал до необходимого уровня и передает все финансы отцу. Все. Джек-пот. Триумвират убит. На плаву остались Бизон и компания. Леонардо де Фридманы висят в петлях или катапультируются с сотого этажа. Классический исход борьбы за власть.
– Джексон, ты соображаешь, что значит троекратно превысить валовые обороты «Транстриумвирата»? Мне не очень удобно тебя об этом спрашивать, но ты, наверное, что-то имеешь в виду? Или ты хочешь сказать, что эти подозрительные акции кто-нибудь будет покупать?