Slayer. Титаны американского трэш-метала

Феррис Д. С.

Но на сегодняшний день проблема с Ломбардо игнорируется. Даже если когда-нибудь легендарный барабанщик все же (снова) вернется в группу – на постоянной основе, либо в рамках прощального тура, – Ханнеман этого сделать, увы, уже не сможет.

Рубин, давний продюсер Slayer, передал свою речь на бумажке, которую Роберт Трухильо любезно прочитал на церемонии прощания с Ханнеманом: «И пусть он, возможно, был самым тихим участником группы, в музыкальном плане Джефф являлся сердцем и душой коллектива».

Ханнеман придумал группе название. И в начале 80-х группа с именем Slayer («Убийца») вызывала множество вопросов.

Ханнеман

не был самым техничным музыкантом в группе; он был чертовски классным гитаристом, но, в отличие от Кинга, не мог сесть, один раз посмотреть, как Дэйв Мастейн нарезает соло, и снять один-в-один. Как сказал Ханнеман: «Раньше я с ума сходил по Стиви Ваю и Джо Сатриани, и остальным шреддерам, и пытался подражать им, реально рос как гитарист. А потом сказал себе, что не считаю себя настолько талантливым, но что еще важнее – мне абсолютно наплевать».

Ханнеман также был вторым лучшим певцом в группе. Нет, он не спел ни на одном альбоме Slayer. Но многие классические песни группы начинались с демо, записанных у Джеффа в комнате, на которых он пел самые первые версии своих текстов. Джефф был фронтменом группы Pap Smear, краткосрочного сайд-проекта с Дэйвом Ломбардо. Если бы Кинг не познакомился с Ханнеманом, Джефф, возможно, прекрасно справился бы с ролью вокалиста в подпольной хардкорной группе вроде Dr. Know.

Благодаря Ханнеману Slayer из героев андеграунда вроде Mercyful Fate или Exodus стали Slayer, группой, выигравшей «Грэмми», каноничной металлической группой, пришедшей по вкусу любителям различных музыкальных направлений.

Панковская эстетика и кредо Ханнемана сильно изменили звучание Slayer в начале карьеры группы. Ханнеман запросто мог прийти на вечеринку с девушкой, а потом бросить ее и уйти на концерт какой-нибудь местной группы и устроить слэм. В интервью Стеффану Чирази из журнала Kerrang! в 1996-м Джефф заявил: «Хардкор был настоящим, честным, безумным и неудержимым, и мне это нравилось». И несмотря на то, что за годы панковское влияние на Slayer сошло на нет, неординарный стиль Ханнемана стал своеобразным фундаментом, который нельзя заменить чем-то другим.

Благодаря Ханнеману песни Slayer звучали мощно и напористо. Панк и хардкор, несмотря на всю свирепость и неистовство, показали самую суть воздействия музыки на слушателя. Будь то металл, полька, панк, фолк или кроссовер, музыка с правильным ритмом и скоростью всегда провоцирует ответную реакцию, и это гораздо больше, чем простое восприятие: это призыв к действию. Если закрыть глаза на «сырость» и примитивность хардкора, этот жанр вполне мог бы найти своего массового слушателя. Кинг, второй главный автор песен, вырос на традиционном хеви-метале вроде Judas Priest и терпеть не мог хардкор. На втором альбоме Slayer, Hell Awaits, присутствуют семиминутные песни о вампирах и демонах.

Но Ханнеман умел подавлять тех, кто ему сопротивлялся. После Hell Awaits он убедил Кинга, что «панк-рок» – это круто. На следующей пластинке, Reign in Blood, уместилось десять песен в 29 минут. Некоторые вполне справедливо считают, что такая изысканность присуща продюсеру Рику Рубину –

первоклассному композитору-песеннику, который позже работал с Джонни Кэшем, Red Hot Chili Peppers и другими великими артистами. Но это предположение неверно: музыка для альбома Reign in Blood была написана до того, как Рубин приехал в Калифорнию с целью переманить к себе Slayer.

Без Ханнемана Slayer, может быть, и дальше сочиняли бы шестиминутные эпики о некрофилии. Без его больного сознания и первоклассного таланта у нас бы совершенно точно не было «Angel of Death» (слова и музыка: Ханнеман) и «Raining Blood» (концепция и музыка: Ханнеман, слова: Ханнеман/Кинг).

Ханнеман обладал невероятной интуицией. По большей части он был самоучкой – отсюда его неординарная техника игры. Этот калифорнийский блондин не похож на того, кто внимательно слушал уроки английского. Но свои тексты сочинял, используя тезаурус. Он мог прямо сказать, что группа пишет дерьмовые глупые тексты вроде «я плюнул на твой труп».

Его песни были поэтичными, но не придерживались классической рифмованной схемы. Как писатель, музыкант и профессионал, он делал то, что «заходит», и игнорировал правила. Он приложил руку к сочинению девяти из десяти песен на легендарном альбоме Slayer Reign in Blood (1986).

Ханнеман даже на барабанах играл. Невозможно переоценить вклад Ломбардо, но Ханнеман вставлял наработки барабанных партий, когда сочинял песни в формате демо. (Кинг тоже делает наработки для барабанов.) Незабываемый, мифический тройной глухой стук, который возвещает о «Raining Blood»? Его придумал Ханнеман. Классическое фанковое вступление с тарелками в «Criminally Insane»? Его придумал Ханнеман, а потом попросил Ломбардо оживить и дополнить деталями.

Твои любимые песни Slayer, возможно, рождались в комнате Джеффа. Первые демо для альбома Reign in Blood Ханнеман записал дома, а партии барабанов забил в драм-машину. Немногие металхэды могли похвастаться драм-машиной в 1986 году. Для хип-хопа это было обычным делом. А Ханнеман обожал рэп.

Кинг – типичный металлюга, который из принципа ненавидел рэп в 1980-е, когда жанр пробивался в элиту. Если бы Ханнеман не поручился за Рубина, когда тот приехал на репетицию Slayer, может быть, замкнутая банда единомышленников и не прониклась бы к этому незнакомцу. И может быть, Slayer не подписали бы контракт с Def Jam, которые занимались исключительно хип-хопом. Может быть, им бы пришлось подписать сделку с Capitol, и они бы стали культовыми коллективами вроде Testament или Death Angel.

Звукоинженером Reign in Blood выступил Энди Уоллес, который потом сводил Nevermind, продюсировал альбом Джеффа Баксли Grace и сводил пластинку Guns N’ Roses Chinese Democracy. По словам Уоллеса, Курт Кобейн выбрал его из-за Reign in Blood.

Если бы Slayer не оказались на Def Jam, они бы никогда не связались с Уоллесом. А потом, может быть, альбом Nevermind не стал бы настолько «вылизанным». Да и «альтернативной» революции 1990-х и вовсе могло бы не быть.