След черной рыбы
Шрифт:
«Волга» развернулась и, не включая фар, быстро исчезла в лабиринте улиц.
Сухое здание Рыбоинспекции вспыхнуло разом, как факел.
Пожарные выезжали по тревоге. Машины неслись сквозь ночь.
Несмотря на ночь, люди с окрестных улиц сбегались смотреть на пожар.
Мощные струи из нескольких стволов били по огню, но пламя не сдавалось. Оно словно даже набирало силу. Огненные искры разлетались в разные стороны, стреляя, превращаясь в языки пламени. Уже горело соседнее строение.
Пожарные
Все вокруг трещало от огня.
Внезапно раздался глухой удар — в небо взметнулись тысячи искр — крыша здания рухнула…
На рассвете пожарные растаскивали по двору обгорелые бревна. Фундамент еще дымился.
Толпа любопытствующих поодаль следила за происходящим.
За дело принялись люди в милицейской — серой и зеленой — формах. Они осматривали пожарище, искали улики.
Тут же находился и полковник Агаев — начальник областного управления внутренних дел — высокий, немногословный, уверенный в себе.
К нему то и дело обращались сотрудники, докладывали.
— Они мою машину увидели, товарищ полковник! — приблизившийся крепыш с побитым оспой лицом кивнул на «Жигуль», ночевавший во дворе Рыбнадзора.
— Вот и подумали, что начальник Рыбоинспекции Кадыров спит у себя в кабинете… Ну… и можно его замочить…
Агаев серьезно взглянул на Кадырова, ничего не сказал. В ту же секунду один из милицейских, осматривавших пожарище, его окликнул:
— Товарищ начальник! Замминистра приехал! Генерал Амиров!
Амиров — тоже высокий, породистый, в очках с тонкой металлической оправой, в костюме «с иголочки», — уже выходил из припарковавшейся у пепелища белой новенькой «Волги».
— Поджог? — спросил генерал, здороваясь.
Агаев кивнул, что-то крикнул кому-то из подчиненных. Тот сноровисто подскочил.
— Вот, товарищ генерал!
В руке у него лежала пробка от канистры.
— За преступником уже поехали, товарищ генерал.
Генерал Амиров осторожно подержал пробку в руке. Вернул сотруднику — тот сразу отскочил.
— Как тебе удалось так быстро его установить? — спросил Амаров.
— Умар Кулиев — личность на Берегу достаточно известная… — Агаев был обстоятелен. — Хотя и молод. Нигде не работал, занимался браконьерством. Сейчас вы его увидите…
— Подонок. Человеческую жизнь погубил. А кто тот? — он кивнул на пепелище.
— Молодой парень. Афганец… Воин-интернационалист… Недавно с курсов…
На носилках под закрытой простыней пронесли в закрытую машину останки погибшего. Офицеры сняли фуражки.
Внезапно толпа зашевелилась. Из подъехавшей патрульной машины показалось несколько людей в форме. Они со всех сторон окружали парня в наручниках, который шел в середине.
Старший группы вместе с арестованным и конвоем прошел
— Вот он, — просто сказал Агаев, показывая на парня. — Умар Кулиев.
Конвой расступился, давая Амирову рассмотреть арестованного.
— Твоя работа? — спросил генерал. Тот молча кивнул.
Это был крепкий черноволосый парень лет двадцати пяти.
— А задумал давно?
— Месяца два назад…
— Готовился? — Кулиев пожал плечами. Милиционеры переглядывались.
— Почему вчера решился? — допытывался Амиров.
— Пьяный был.
— На машине приехал?
— Да.
— А машина?
— Моя.
— Где она?
— Дома стоит.
Генерал посмотрел на Агаева, тот тут же шепнул что-то одному из помощников. Сотрудник бегом побежал к патрульной машине.
— Сколько канистр бензина вылил? — спросил Амаров.
— Одну.
— Потом?
— Потом от ворот поджег… — Кулиев показал на начало выгоревшей дорожки.
С улицы послышался неистовый женский плач, это приехали мать и отец, сестры погибшего. Толпа пришла в движение. Кулиев поежился, дернул головой. Толпа надвигалась.
— Увозите… — приказал Агаев старшему конвоя. Закрывая Кулиева от обозленных людей, конвой начал отступать к машине. Возмущенная толпа наседала. Пару раз конвоирам пришлось применить дубинки, чтобы отогнать наиболее настырных.
— Отходи! Назад! Суд разберется…
Генерал заканчивал разговор с Агаевым в машине, полковник провожал его, стоя у незакрытой дверцы.
— Так и живем… — развел руками Агаев. — Начальника водной милиции второй год нет…
— Кого предлагаешь? — спросил замминистра.
— Туру Саматова из Мубека. Я его знаю. Вместе учились в Москве, в «вышке» [1] . Классный специалист…
— Его — что? Освободили?
— Не сегодня-завтра вопрос решится. Мне звонили… Генеральный прокурор внес протест. Решен вопрос о его восстановлении в органах…
1
Потом ее преобразовали в Академию
— Что же он так сразу и приедет?
— Нет, конечно. Но мы год ждали. Еще пару месяцев подождем.
Откуда-то из глубины тюрьмы кого-то вели. Гулкие шаги арестованного и его конвоира, мерно шагавших сквозь лабиринт коридоров, оформляли звонкую тишину современного узилища.
Арестованным, покидавшим тюрьму в то утро, был Тура Саматов.
В канцелярии Туру вписали в какие-то книги. Дали расписаться. Незапоминающаяся личность — работник тюремного отдела глухо зачитал постановление. В нем разбирались две строчки: