След крови
Шрифт:
Свет фонаря осветил тело. Было очевидно, что Марк Уильямс умер, испытывая жуткие мучения, след от пальцев Генри все еще был заметен у него на шее. Вики не могла обнаружить в себе ни капли сострадания. Единственное, что она чувствовала к Уильямсу при жизни, — это презрение, и его смерть ничего не изменила. «Словно я, раздавив таракана, должна чувствовать к нему жалость», — подумала она, опуская банку рядом с телом и опрокидывая ее.
— А как насчет Карла Бьена?
— Оставим его в покое. Пусть лежит там, где пожелал. — Вики снова прошла к столу вдоль линии
Сила, с которой фонарь ударился об пол, красноречиво выразила эмоции, скрывающиеся за ее сухими словами.
Керосин из опрокинутой банки запылал сразу же, распространяя огонь по дорожке, по которой Вики выливала его.
— Смотрите хорошенько, Майк и Стюарт. Вот это — все, что вы увидели, когда появились в амбаре. — Она глубоко вздохнула и стянула с рук перчатки, засовывая их в глубины своей сумки. — Плюс тело Питера, лежавшее обнаженным на столе. Вы оба бросились внутрь, схватили Питера и выскочили наружу. Пламя взвивалось слишком высоко, чтобы вы рискнули туда возвратиться. Теперь, я полагаю, мы должны выбраться отсюда, так как этот амбар, весьма древнее строение из сухого дерева, похоже, сгорит через крайне непродолжительное время.
Огонь стремительно накинулся на одежду Марка Уильямса, горящий керосин пламенем очертил контуры его тела.
Она остановилась у двери, ее ладонь выпала из направляющей руки Селуччи. Вики оглянулась назад. Всплеск оранжевого, должно быть, это огонь, взбирающийся по северной стене. Они не смогли бы остановить его, даже если бы хотели. Женщина на миг задумалась над вопросом, кем они были, затем распрямила плечи и вышла к Колину и Барри, стоявшим у полицейской машины.
— Когда мы прибыли, — сказала она им, — Селуччи и Стюарт укладывали Питера на траву. Амбар полыхал. И забудьте хорошенько все остальное. Вы положили Питера в машину, вызвали пожарных и поехали обратно к городу, подхватив по дороге Розу.
— Но как насчет… — В голосе Барри отнюдь не слышалось радости.
Вики стояла спокойно, ожидая. Она не видела его лица, но вполне представляла, что должно было происходить с мыслями полицейского.
Она услышала, как тот вздохнул.
— Разве не существует другого способа? Не замешивая сюда вервольфов… — Она различала голос Генри в этой паузе, его решение не разглашать свои подозрения. — И других обстоятельств.
— Нет, другого способа не существует. И не позволяйте никому рассматривать свой ботинок.
Вики следила, как удалялись задние огни их машины, видела, как они набрали скорость на автостраде, после чего повернулась и пошла к троим мужчинам — вампиру, оборотню и копу, четким контурам на фоне мерцающего пламени горящего строения. Там должна быть зола, и ее останется не так много, когда прогорит весь огонь.
Словно теперь наступил его черед читать ее мысли, Селуччи сухо сказал:
— Если они просеют
— Почему они должны будут это делать? Учти, что на месте присутствовали ты, я и двое местных полицейских; думаю, все будут просто счастливы поверить нашим свидетельствам.
Селуччи вынужден был признать, что она права. Трое копов и один бывший коп, не извлекающие никакой выгоды изо лжи — но покрывающие семью вервольфов, — такое вряд ли кому-нибудь придет в голову. Здешние полицейские должны свернуть это дело, поскорее списать его и перейти к чему-нибудь другому, такому, которое они способны раскрыть.
— И все же в деле действительно есть множество неувязок, — сказал задумчиво Стюарт.
Вики фыркнула;
— Полиция предпочитает иметь дело с теми вопросами, на которые имеется ответ. Уложите их в аккуратно перевязанный ленточкой пакет, и они с облегчением вообразят, что вы вручаете им закрытое дело.
Ночь выдалась душная, без малейшего дуновения хотя бы легкого ветерка, и амбар теперь полыхал ярким пламенем, однако Вики ощущала озноб. Они выиграли, она должна была чувствовать себя счастливой, довольной, что-нибудь в этом роде. Но все, что она ощущала, — это усталость и страшное опустошение.
— Эй. — Генри хотел увидеть ее глаза, но все, что он мог видеть — это пламя, отражавшееся в очках женщины. — С тобой все в порядке?
— Да. Я чувствую себя превосходно. А почему бы и нет?
Он поднял руку и поправил ее очки.
— Действительно, нет ни малейших причин для беспокойства.
Вики усмехнулась, слегка дрожа.
— Тебе бы лучше убраться отсюда. Не знаю, как долго придется ждать пожарников и полицейских провинции Онтарио.
— А потом ты вернешься на ферму?
— Как только полиция закончит задавать мне вопросы.
Генри бросил взгляд на Селуччи, но удержал при себе свои комментарии. Вики вздохнула.
— Иди, — сказала она ему. И вампир ушел.
Его место занял Селуччи. Женщина вздохнула еще глубже.
— Послушай, если ты собираешься обрушить на меня очередную лекцию по этике или морали, учти, я сейчас не в том настроении.
— На самом деле меня интересует, является ли поджог травы частью твоего плана? Может быть, в качестве отвлечения внимания? На поле за амбаром трава, знаешь ли, жутко сухая.
Огонь молниеносно перекинулся на крышу, и теперь все строение пылало, извергая красные и золотые языки пламени.
Нанесение серьезного ущерба менее всего входило в ее планы.
— В саду можно подключиться к воде. Возьмите длинный шланг, надо просто как следует увлажнить поле.
— Ну откуда, черт побери, мне это может быть известно?
— Ты мог бы и посмотреть! Боже, неужели я должна все делать сама?
— Нет уж, благодарю. Ты сделала более чем достаточно! — Майк хотел проглотить эти слова в тот самый момент, как произнес их, но, к его удивлению, Вики начала смеяться. Причем это не было похоже на истерику — просто обычный взрыв хохота — Что?