След на дне
Шрифт:
Он не поверил, когда холодок пробежал по пальцам ноги, пополз по щиколотке. Это была вода. Стыки доски под левой ногой разошлись, в катер проникла вода. Последний рывок. Под пяткой хрустнуло, нога провалилась. А сам Фируз, ловя воздух руками, осел на дно кубрика.
Отдышавшись, он пополз к люку. Воды было уже сантиметров на двадцать. Значит, вот-вот просочится и в кокпит. Быстрее запереть кубрик изнутри! Но он передумал. Решил: пусть будет открыто. Отполз и лег прямо в воду — на то место, где лежал, когда был связан.
Приподнявшись
За переборкой послышались возбужденные голоса.
Скрипнула крышка люка, В кубрик просунулась голова Сушкова. Увидев наполовину залитое помещение и человека в нем — без признаков жизни, он отшатнулся.
— Лезь! — приказал Солист, тоже заглянувший в люк. — Найди, где течет, заделай!
Сушков вполз в кубрик. С опаской взглянул на лежавшего без движения хозяина катера, стал шарить под настилом.
— Нашел, — крикнул Сушков. — Обшивка лопнула. Видать, скалой пропороло. Подайте тряпок!
Челах швырнул ему пучок пакли, хранившейся в катере для обтирки мотора.
— Скорее, — сказал он. — А то не дойдем!
Сушков помял паклю в пальцах и погрузил в воду.
Сзади к нему протянулись руки, сдавили горло. Сушков дернулся, захрипел. Фируз оглушил его кулаком, поднял и прижал к люку, закупорив вход в кубрик.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
КАМЫШОВЫЙ МЫС
Преследователи намного отстали от катера. Тяжелому судну с большой осадкой пришлось далеко обходить рифы, чтобы не пробить днище.
На баке киржима стояли Джафар и Белов. Сперва они видели мелькавший среди скал катер. Но потом катер пересек рифовый архипелаг и затерялся в волнах.
Наконец киржим закончил маневр. Рифы остались позади. Справа, километрах в трех, простирался берег — широкая темная полоса с редкими нефтяными вышками. Впереди и слева было открытое море.
Подошел старшина судна.
— Не видно катера. Может, к берегу подался?
— Хорошо бы, — сказал Белов. — Его там ждут… А что это у нас по курсу?
— Мыс, — объяснил старшина. — И совсем недалеко от него шоссе.
— Катер! — вдруг закричал матрос, наблюдавший в бинокль с крыши рубки. — Вон он, на фоне мыса!
Джафар вскинул бинокль. Бледный, с повязкой на голове, как-то сразу осунувшийся за последние часы, он долго держал бинокль у глаз.
— Это не катер, — произнес, наконец, он.
— Дай-ка. Глаза у меня морские. — Старшина взял бинокль. — Нет, катер, — сказал он, и в голосе его была растерянность. — Но вижу только крышу кубрика. Одну только крышу… Тонет катер! —
Взревели дизельные моторы киржима. Грузное судно устремилось к мысу.
— Люди прыгнули с катера, — доложил матрос. — Вон плывут к берегу!
— Сколько? — спросил Белов.
Не переставая наблюдать, матрос поднял над головой два пальца.
Двое! Джафар понимал: Фируз не мог быть в числе этих двух. Значит, остался на катере. Если вообще был на борту…
Мыс был все ближе. Киржим шел к тому месту, где минуту назад из воды торчала верхушка катера. Но теперь море было пустынно.
— Здесь, — крикнул старшина и швырнул за борт буй с линем и балластиной. Море в этом месте было покрыто радужной нефтяной пленкой.
Не раздумывая, Джафар головой вниз кинулся с борта и исчез под водой.
Новый всплеск. Это прыгнул Белов. Вынырнул и поплыл к мысу. Вскоре он оказался на берегу.
Стена серых стеблей сомкнулась за плечами Белова, и вокруг сразу стало сумрачно, тихо. В лицо пахнуло прелью. Под ногами запружинила гнилая земля.
Раздвигая руками камыш, он осторожно крался в зарослях. Следы преступников, которые были отчетливо видны на песке, здесь затерялись.
Белов двигался наугад. Вскоре заросли расступились. В центре большой поляны высилась куча высохшего камыша. Она шевелилась!
Белов дослал патрон в ствол пистолета. Раздался щелчок — слишком громкий для тишины камышового царства. Из вороха стеблей появилась морда зверя. Еще миг, и на поляну вышел шакал с добычей в зубах: из пасти свешивалась птичья голова на длинной шее.
Зверь постоял, прислушиваясь, беззвучно скользнул в чащу.
Белов перебежал поляну. Шакал чуток, пуглив. Он охотился — значит, вокруг спокойно, можно не опасаться бандитской пули.
Еще десяток шагов, и он вышел к противоположному краю мыса. Вдоль берега плавали принесенные ветром бревна, водоросли. А на кромке песка вновь обозначилась двойная цепочка следов.
Скользнув по ней взглядом, Белов увидел преступников. Те были совсем недалеко. Первым бежал человек с пистолетом в руке. Другой чуть отстал — он хромал, припадал на левую ногу.
Мгновенно созрело решение — обойти бандитов, встретить у основания мыса. Белов рванулся в заросли, проломился сквозь них и побежал по противоположной стороне мыса.
Он мчался по узкой полосе плотно утрамбованного сырого песка, стараясь не сбиться с шага, ровно и глубоко дышать. Он должен был сберечь силы для схватки.
Последние метры мыса. Впереди песчаный берег, безжизненный, мрачный. Преступников не было видно. Значит, они в камышах.
Он медленно крался вдоль кромки камышовых джунглей, остерегаясь коснуться сухих шелестящих стеблей: его могла выдать каждая качнувшаяся камышинка.