След Оборотня
Шрифт:
– Лекарства, – ответила Роуз. – В минувший понедельник к нам доставили женщину, скончавшуюся от передозировки лекарств, и так случилось, что я в этот день решила приехать пораньше. Вас на работе не было, – продолжала она, обращаясь ко мне. – А свою книгу записей вы положили куда-то в другое место. Я искала ее всюду, а потом решила посмотреть в морге. А Чак сидит за столом, выставив в ряд десятки бутылочек с таблетками. Увидев меня, он смутился, будто я застигла его без штанов. Эти таблетки привезли вместе с трупом – им занимался доктор Филдинг, – и я из любопытства заглянула в отчет. При женщине нашли
– К сожалению, верю, – сказала я.
Вместе с трупами людей, скончавшихся от передозировки лекарственных средств, к нам привозили таблетки, которые эти люди приобретали на протяжении многих месяцев, а то и лет. Их приходилось пересчитывать, чтобы установить, сколько таблеток недостает.
– Выходит, он тащит таблетки, – заключил Марино.
– Доказательств у меня нет, – отвечала Роуз. – Но с тех пор Чак старается по возможности избегать меня, а я все думаю, не в его ли карман, вместо раковины, попадают наркотические препараты.
– Давайте установим скрытую камеру и поймаем его с поличным, если он действительно этим занимается, – предложил Марино.
– Только этого нам не хватало! – сказала я. – Представляю, какую вакханалию устроит пресса. Особенно если кто-то из репортеров дознается про мои отказы давать объяснения родным умерших, выступления в Интернете и даже про «случайную» встречу с Брэй на автостоянке.
– А тебе не кажется, что здесь замешана сама Брэй? – поинтересовался Марино.
– Только в том смысле, что она наставила Чака на путь, который он теперь благополучно осваивает. Он сам мне говорил, что с каждым разом ему все легче преступать закон.
– Думаю, крошка Чаки крадет лекарства по собственной инициативе, – сказал Марино. – Таким подонкам, как он, трудно удержаться от соблазна. Меня другое интересует: куда он сбывает все это добро? Если он путается с наркоторговцами, значит, он далеко замахнулся. Речь ведь идет о солидных суммах. Ты только представь, сколько таблеток привозят с некоторыми трупами. Не исключено, что он связан с какой-нибудь преступной организацией.
– На этих лекарствах он может зарабатывать по нескольку тысяч долларов в неделю. Спасибо, что предупредила, Роуз. Не дай Бог, если из нашей конторы что-то попадает в руки людей, которые наносят вред другим или даже совершают убийства.
Я продолжала размышлять над тем, что поведала нам Роуз, и после того, как мы с Марино покинули ее квартиру. Дороги опять обледенели, и Марино с помощью рации отслеживал аварии.
– Когда ты сдашь эту штуку? – спросила я, когда он свернул к моему дому.
– Пусть попробуют отобрать, – ответил он.
– К этому все и идет, – заметила я, выходя из машины.
Выходные выдались безотрадными и студеными. Во второй половине дня в воскресенье я сидела дома перед пылающим камином и работала над статьей, которую давно обещала одному журналу, но все не находила в себе ни сил, ни желания взяться за перо. На улице по-прежнему свирепствовала непогода, мне все труднее было сосредоточиться на работе. Джо, думала я, вероятно, уже доставили в Виргинский мединститут, а Люси должна быть где-то в Вашингтоне. Наверняка я не знала. Не сомневалась
Я позвонила доктору Грэму Уорту, заведовавшему ортопедическим отделением.
– Грэм, мне нужна твоя помощь, – обратилась я к нему. – У тебя есть пациентка под вымышленным именем. Она – сотрудник АТО, ранена в Майами.
Он не отвечал.
– Моя племянница, Люси, тоже участвовала в той перестрелке, – продолжала я. – Это я попросила начальника Джо Сандерс переправить ее в Виргинский мединститут. Я пообещала, что лично присмотрю за ней.
– Послушай, Кей, – заговорил он. – Родители Джо просили меня ни при каких обстоятельствах не впускать к ней никого, кроме близких родственников.
– Никого? – удивилась я. – Даже мою племянницу?
– Не хотелось бы огорчать тебя, но особенно ее. У Джо раздроблена левая бедренная кость, – объяснил он. – Мне пришлось вставить металлическую пластину. Она на вытяжке. Ей колют морфин. Состояние тяжелое. Ее навещают только родители.
– А Люси вообще была в больнице? Может, она ждет под дверью палаты?
– Она заходила сегодня утром. Но сейчас ты ее вряд ли найдешь там.
– По крайней мере предоставь мне возможность хотя бы переговорить с родителями Джо. – Он молчал. – Ради Бога, ведь они же лучшие подруги. Джо, возможно, даже не знает, что Люси жива.
– Джо прекрасно известно, что твоя племянница цела и невредима. Она не желает ее видеть.
В девять часов вечера я услышала, как хлопнула дверца машины. Я взглянула на экран камеры наблюдения. От моего дома отъезжало такси, в дверь звонила Люси.
Она вошла с маленьким чемоданом и спортивной сумкой, бросила свой багаж на пол и, не обнимая меня, захлопнула дверь. Ее левая щека представляла собой один багровый синяк. Я видела много подобных ушибов и сразу поняла, что ее били по лицу.
– Думала, вообще никогда тебя не увижу, – сказала я.
Я усадила племянницу перед камином и подбросила в огонь еще одно полено. Вид у Люси был ужасный – под глазами темные круги, джинсы и свитер висят, рыжевато-каштановые волосы падают на лицо. Она закинула ногу на журнальный столик.
– В этом доме найдется выпить? – спросила Люси. Я подошла к бару и налила ей виски.
– Тетя Кей, я должна с ней увидеться.
Я вручила племяннице бокал, села рядом и принялась массировать ей плечи.
– Она там и не знает, что я жду ее. Может, она думает, что мне на нее плевать?
– С какой стати она должна так думать? Что у вас там произошло в Майами?
– Когда мы на моем роскошном «мерсе» ехали к дому, где собирались наркоторговцы, – невыразительным голосом заговорила Люси, – Джо сказала, что у нее плохое предчувствие. Я ответила, что плохое предчувствие перед операцией – вполне нормальное явление, и даже подшутила над ней. Потом мы приехали. Джо вошла первой. Там их оказалось не трое, а шестеро. Мы сразу поняли, что попались. Один из них приставил пушку к голове Джо и потребовал сказать, где устроена засада. Я повела себя так, будто мне все равно, выбьют ей мозги или нет. Ничего другого в той ситуации я не могла придумать. Они держат Джо на прицеле, а я ору на нее, как сумасшедшая. Этого они никак не ожидали.