След Оборотня

Корнуэлл Патрисия

– Да?

– Все верно, его логово в этом доме! – взволнованно доложил Марино. – Но сейчас его нет на месте. Всюду мусор, объедки, испражнения. На постели волосы. Простыни воняют мокрой псиной.

Меня будто током ударило.

– Подразделение по борьбе с наркотиками прислало в город свой отряд, я вокруг выставил полицейских. Как только сунется в реку, он наш.

– Люси уже везет Джо домой, – сообщила я.

– Ты что, одна? – вскричал Марино.

– Сижу взаперти, сигнализация включена, пистолет передо мной на столе.

– Носу из

дома не высовывай, слышишь!

– Не волнуйся.

Повесив трубку, я начала щелкать пультом, переключаясь с канала на канал, но ни одна программа меня не заинтересовала. Тогда я поднялась, прошла в свой кабинет и взяла сосуд с формалином. Я поднесла его к свету, разглядывая маленькие желтые глазки. Сколько же ошибок я допустила! Теперь вот погибли еще две женщины.

Я перенесла сосуд с формалином в большую комнату и поставила на журнальный столик. В одиннадцать по Эн-би-си начинались новости. Вдруг загудела охранная сигнализация. Я вскочила на ноги, сбросив пульт на пол, и помчалась в глубь дома. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Запершись в спальне, я схватила свой «глок» и стала ждать телефонного звонка. Через пару минут телефон зазвонил.

– Служба охраны. Сигнал поступил из шестой зоны. Гараж, – доложил дежурный. – Полицию прислать?

– Да! Немедленно!

Я села на кровать, напряженно вслушиваясь в тишину. Казалось, я даже различаю беззвучный шорох падающего снега. Через десять минут раздался стук в дверь. Я поспешила в холл.

– Полиция, – донесся с крыльца громкий голос.

Я положила пистолет на стол в столовой и открыла дверь. На пороге стояли двое полицейских – молодая женщина и мужчина постарше. Судя по нагрудным табличкам, женщину звали Дж. Ф. Батлер, ее напарника – Р. И. Макэлуэйн.

– Пойдемте проверим гараж, – сказал Макэлуэйн.

Ворота гаража были приподняты сантиметров на пятнадцать. На снегу виднелись две цепочки следов: одна тянулась к гаражу, другая – от него.

Макэлуэйн и Батлер сфотографировали ворота и следы и сняли отпечатки пальцев. Единственное, что еще могли бы предпринять полицейские, – это выяснить, куда ведут следы. Но они убегали к дороге, на проезжую часть, где колеса автомобилей превратили снег в грязное месиво.

– Мы предупредим все полицейские патрули в вашем районе, – сказал Батлер на прощание. – Будем держать дом под наблюдением. В случае чего сразу набирайте «911». Даже если просто услышите какой-то подозрительный звук, хорошо?

Я послала сообщение на пейджер Марино. Часы показывали полночь.

– Что случилось? – спросил он, перезвонив. Я рассказала.

– Сейчас приеду.

– Слушай, со мной все в порядке, – возразила я. – Что ты будешь тут сидеть! Лучше попробуй его разыскать.

– Есть новость, – помедлив, произнес Марино. – Хотя не знаю, стоит ли тебе говорить. Приехал Талли.

Я опешила.

– Он возглавляет отряд, который прислало сюда подразделение по борьбе с наркотиками.

– И давно он здесь?

– Уже пару дней.

– Привет передавай, – беспечно бросила

я, будто Талли для меня ничего не значил.

Мой беззаботный тон не обманул Марино.

– Жаль, что он оказался подонком.

Поговорив с Марино, я позвонила в ортопедическое отделение Виргинского медицинского института, но дежурная медсестра отказалась дать какую-либо информацию. В этот момент я так остро чувствовала отсутствие Бентона, что думала, не выдержу. Мысли о смерти захлестнули меня. Я сидела на диване, уткнувшись лицом в ладони, когда в дверь опять громко постучали.

– Полиция, – крикнул с улицы мужской голос. И вновь удар в дверь – то ли палкой, то ли полицейской дубинкой.

– Я не вызывала полицию, – отозвалась я.

– Мэм, нам сообщили, что возле вашего дома замечен подозрительный человек. С вами все в порядке?

– Да, да, – ответила я, открывая дверь.

Свет на крыльце не горел. Мне и в голову не приходило, что убийца может говорить без французского акцента. Он переступил через порог и пинком захлопнул за собой дверь. В нос мне ударил запах псины. При виде безобразной ухмылки на его лице крик застрял у меня в горле. Он протянул волосатую руку к моей щеке, словно испытывал ко мне нежные чувства.

Одна половина его лица была уже другой. Ее покрывала мягкая светлая щетина. Асимметричные сумасшедшие глаза горели злобой и похотью. Он сорвал с себя длинный черный плащ, намереваясь набросить его мне на голову. Я кинулась прочь. Все это произошло за считанные секунды.

Паника погнала меня в большую комнату. Убийца мчался за мной по пятам, издавая гортанные звуки, совсем не похожие на человеческие. Меня объял ужас. В отчаянии я искала, чем бы запустить в него. Взгляд мой упал на сосуд с формалином, в котором лежал кусок кожи его брата, им же убитого.

Я схватила сосуд и стала торопливо снимать крышку. Убийца уже держал в руке свое смертоносное орудие – тот самый молоток с петлеобразной ручкой. Когда он замахнулся, я плеснула формалин ему в лицо.

Убийца взвизгнул, хватаясь за глаза и горло, – ядовитый препарат обжег ему лицо и слизистую. Зажмурившись, он начал срывать с себя влажную рубашку. Я схватила со стола пистолет и выскочила на улицу. На обледеневших ступеньках я поскользнулась и упала на левую руку. Я попробовала встать, но поняла, что рука сломана. Убийца тем временем, шатаясь, вывалился следом за мной на улицу.

Цепляясь за перила, он с ревом, вслепую спускался с крыльца. Его торс был густо покрыт длинными белесыми волосами. Он упал на колени и, загребая ладонями снег, стал растирать им лицо.

Убийца был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Еще немного, и он набросится на меня. Я вскинула пистолет, но не смогла отвести затвор. Встать не удавалось: едва приподнявшись, я вновь соскальзывала на землю. Убийца услышал мою возню и подполз ближе. Вдруг, хватая ртом воздух, он зарылся лицом в снег. Он плакал. Голый по пояс, он дрожал от холода, корчился и выл. Я почти жалела его.