След орла
Шрифт:
– Хотите сказать, вы не собираетесь меня исследовать у себя в Совете? – насмешливо поинтересовалась Мара.
– Это было бы интересно, не спорю. А ты сама разве не хочешь узнать о себе больше?
– Я знаю достаточно.
– Как скажешь, – Линкс равнодушно пожала плечами. – Сейчас речь действительно не об этом. Веришь или нет, но я все равно не занимаюсь исследованиями. Я работаю в департаменте безопасности. Поэтому с анализами ты будешь решать потом и не со мной. Мне лишь было поручено поговорить с профессором Эдлундом.
Они подошли к зданию со шпилем. Прежде оно
– Зайдешь?! – крикнул он, стараясь перекрыть грохот, доносящийся из-за его спины.
– Потом.
– Жду вечером! – и, не дождавшись ответа, Имагми скрылся внутри.
– Кто это? – ровным голосом осведомилась Линкс.
Мара поборола желание брякнуть «не ваше дело».
– Сын шамана, – пояснила она и от греха подальше повела представительницу Совета назад, к дому деда.
– Осторожнее с этим, – предупредила женщина.
– Бросьте, я с ним только познакомилась. К тому же, он старый, ему за двадцать, – Мара наморщила нос.
– Я не об этом. Шаманы – опаснее, чем кажутся. То, что ты принимаешь за мудрость, умелая манипуляция. Они играют с человеческим сознанием, Мара. Не стоит начинать, иначе можно не вернуться обратно.
– Я никому не позволяю собой манипулировать, мисс Линкс. Ни шаманам, ни кому бы то ни было еще.
– Намек понят, – вопреки ожиданиям Мары женщина не разозлилась, а довольно усмехнулась. – Что ж, тогда давай так. Я пробуду здесь еще два дня. Вон в том отеле с нарвалом на вывеске, – она указала на потрепанный барак у моря с выцветшей деревянной табличкой. – Надумаешь возвращаться в Линдхольм, можешь поехать со мной.
– Если вы остаетесь из-за меня, то не стоит, – упрямо возразила Мара. – Здесь есть кому позаботиться о моей безопасности.
– Рада, что ты подружилась с новой семьей, – Линкс помахала Сэму, который глядел на них из окна.
– Да, у меня все замечательно, – девочка уперла руки в боки.
Старый Нанук распахнул дверь и спешно спустился по ступеням.
– Постойте! – крикнул он, но Линкс уже вышла на дорогу. – Это частная территория! Кто позволил вам?..
– Прошу прощения, я, наверное, ошиблась, – женщина лучезарно улыбнулась и понизила голос так, что только Мара могла ее услышать. – Думаешь, ты знаешь, кому можно доверять? Тогда угадай, как я тебя нашла.
И, подмигнув, пошла прочь, как ни в чем не бывало.
– Кто это? – Сэм обеспокоенно вглядывался в побледневшее лицо внучки. – Что она тебе наговорила? Это та женщина, о которой предупреждал Эдлунд?
– Да, она из Совета, – Мара, прищурившись, смотрела на удаляющуюся фигуру Норе Линкс.
Воздух стал тяжелым, на севере из-за горы выглянула грязная, похожая на кляксу туча.
– Что ей нужно? Как она нашла тебя?
– Хороший вопрос, – пробормотала Мара.
– Что?
– Все в порядке. Она просто хотела поговорить. Ты уже убрал лодку? Давай, я помогу.
Они затащили надувную лодку в старый гараж, поставили на бок, чтобы просушить, отнесли в дом остатки улова. И вовремя: едва Сэм захлопнул
Они устроились на кухне, старик включил обогреватель и расстелил на столе мутную потертую пленку.
– Будем чистить рыбу, – он протянул внучке фартук. – А потом я научу тебя ее солить.
Не сказать, чтобы это занятие сильно прельщало Мару. Засолка рыбы – не тот навык, которым можно щеголять перед друзьями. Но непогода вселяла чувство неясной тревоги, от туч за окном совсем стемнело, а тусклая лампа время от времени мерцала, норовя в любой момент погаснуть окончательно. Да и встреча с Норой Линкс оставила после себя препаршивый осадок. Мара терпеть не могла намеки и двойной смысл. Хочешь что-то сказать – открой рот и вперед. И все-таки: что, интересно, имелось в виду?
Присутствие старика успокаивало и отвлекало от дурацких размышлений. Мара не собиралась идти на поводу у этой женщины. Поэтому взяла нож и принялась безропотно выгребать рыбьи кишки.
– По нашим поверьям у всего есть дух, – рассказывал ей дед. – И убить животное – то же самое, что убить человека.
– А рыбу, значит, можно?
– Нет. Но охота – это честный поединок. Добывая своими руками, для пропитания, ты не нарушаешь природного круговорота. Ты просишь у животного, принимаешь его и благодаришь.
– А как быть с нарвалами? Или оленями? У вас ведь все в оленьих шкурах. Откуда ты знаешь: ты убиваешь просто зверя или кого-то из семьи Билла?
– Дух человека всегда виден в глазах. Ты ведь чувствовала, что медведь – это я.
– Я просто знала, что ты должен быть там. А если бы мы оказались где-то случайно? И у меня было бы ружье? Я не стала бы рисковать и заглядывать хищнику в глаза.
– Разве вас не учили этому в школе? – криво усмехнулся Сэм.
– Дело в том, что там кроме нас никого нет. И я точно знаю, что зебра – это Зури, а медведь – Джо. Потому что других зебр и медведей там попросту не водится.
– У нас все знают друг друга. Я издалека почую своих соседей. Но есть и условные сигналы, все наши дети их знают. Ни один наш охотник не убьет зверя, не будучи уверенным. Убивать нельзя лишь воронов.
– Они несъедобные?
– Вороны – это род ангакука. Считается, что все вороны священны, убив одного, ты навлечешь беду на свою семью. Чисть внимательнее, ты пропустила здесь чешую.
Мара вздохнула и отерла лоб запястьем: все руки уже были перепачканы в требухе, под ногтями темнела грязь.
– Зачем я это тебе рассказываю? – вдруг спросил Сэм будто у самого себя. – Ведь ты вернешься назад, в Европу. И будешь жить, как жила раньше. Охота, духи... Наверное, считаешь меня сумасшедшим?
– Вовсе нет…
– Что ж, зато ты сможешь правильно выбрать рыбу в магазине. Конечно, такой свежей там не найти.
– Почему? В Швеции много…
– Всегда смотри на чешую, – Сэм словно не слышал ее. – Ровная, блестящая. Она должна тебе нравиться. И запах. Чувствуешь? Глаза не должны быть мутными или коричневыми. Надави пальцем. Вот. Нет ямки, видишь? А если ее правильно посолить, можно есть уже через час. Но только если ты сама выловила.