След погасшей звезды

Серова Марина Сергеевна

Мне вспомнились драгоценности Натальи Яковлевой, ее безупречные платья, сияющие волосы, туфли из натуральной кожи, неброский макияж, едва заметный, идеальные ногти. Наталья казалась бриллиантом, в ней чувствовался статус, а Юля с осыпающейся тушью для ресниц под глазами и в раздражающей блузке была похожа на этот огромный «кажется, фианит» в ее руках, на дешевую, блестящую игрушку.

Но для этой хрупкой маленькой девочки не существовало в целом мире вещи, дороже этого чехла с переливающимся кристаллом для мобильного телефона. Потому что его выбирал Влад. Но и

телефон испортится, или его вытеснит более современная модель, и бархат чехла сотрется, а фианит – этот лучший имитант алмаза – в обрамлении золотистой латуни останется все таким же сияющим. Дешевое, для миллионера, украшение, бесценное, для Юли, воспоминание. Яковлев чувствовал нежность к этой девушке, а она его любила.

И глядя, как Юля снова и снова проводит пальцами по граням своего сокровища, я поняла так же ясно, как теорему Пифагора в средней школе, что передо мной сидит одна из самых доверчивых девушек в мире.

Глава 6

Мимо ресторана «Марсель» медленно двигалась пестрая, шумная вереница автомобилей. Рабочий день закончился, и горожане спешили по своим делам, нервно давя на клаксоны в безнадежных пробках. Свободных столов в зале становилось все меньше, посетители прибывали. Под ненавязчивую, негромкую музыку по ресторану скользили официантки, без видимых усилий управляющиеся с тяжелыми подносами.

Обстановка подействовала на Юлю нужным образом, умиротворяюще. Она перестала беспокойно ерзать на стуле, вертеть головой и рассматривать зал, скатерть, меня, собственные пальцы. Я сделала официантке знак подойти к столику и тепло улыбнулась своей собеседнице. Юля, как живое зеркало, тут же отозвалась на мою улыбку. В ее темных глазах заплясали рыжие огоньки.

– Возьмите себе что-нибудь поесть, – посоветовала я.

Девушка послушалась. Юля Савенкова оказалась вегетарианкой. Она заказала пасту с белыми грибами и попросила принести пепельницу.

– Вы не против, если я буду курить?

– Все в порядке, – заверила я.

Юля щелкнула зажигалкой, прикурила тонкую сигарету. Мне нужно было вывести ее на диалог без давления, не раскрывая собственной роли, чтобы получить как можно больше полезной информации, и пока все шло по плану. Отыгрывая роль потенциальной клиентки, я принялась задавать вопросы, назревшие еще во время беседы с Инной в редакции «Фокуса».

– Скажите, Юля, – начала я, доставая журнал из сумочки и выкладывая его на обозрение, – насколько завышен тираж?

– Завышен? – растерялась девушка.

– Рекламные издания дают неверную информацию, – ответила я, скрещивая руки на груди. – Приукрашивают реальность – я с этим уже сталкивалась.

– «Фокус» не из их числа, – ответила Юля, с улыбкой открывая передо мной журнал и указывая на данные о тираже, – видите? Тираж настоящий.

Заявленное количество экземпляров – четыре тысячи семьсот пятьдесят. Скорее всего, речь шла об очередном маркетинговом ходе. Не думаю, что типография принимает заказы на печать такого количества журналов, но это будет несложно уточнить.

– Журнал распространяется

адресной рассылкой. Несколько десятков экземпляров уходит в «Союзпечать».

– Я видела «Фокус» на стойке в ресторане, – позволила себе выразить оправданные сомнения я.

– Некоторые заведения покупают наш журнал, чтобы предлагать посетителям.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что он самый красивый в городе, – ответила Юля так, словно это была самая очевидная вещь в мире.

Приятно беседовать с человеком, искренне увлеченным своей работой. Юля любила «Фокус» и верила в то, что публиковаться в нем – значит совмещать удовольствие с коммерческой выгодой. Девушка рассказывала о том, как пишутся статьи и готовятся рекламные модули с воодушевлением и блеском в глазах. В этом бизнесе такие сотрудники на вес золота.

– Очень интересно, – прокомментировала я, протягивая руку за Юлиным бокалом. – Вы не против?

Девушка кивнула, выпуская струйку дыма и рассыпая по скатерти пепел. Бутылка, разумеется, была полной, но матовое стекло позволило сохранить это в тайне. Пока в бокале оседала пена, Юля тушила сигарету в пепельнице, пачкая пальцы. Я дождалась, когда она присоединится к тосту, и произнесла риторическое: «За знакомство!»

Игристое вино играет с тем, кто его пьет, злую шутку. Оно щекочет нос, напоминает лимонад, лишает трезвости ум. При Юлиной субтильности одного бокала может оказаться вполне достаточно, чтобы добиться нужного эффекта.

– Юля, перейдем на «ты»?

– Хорошо, Татьяна.

На щеках девушки выступил румянец. Улыбаясь, она прикусывала губы, сладко и шаловливо. Официантка принесла пасту с грибами и зажгла свечи на столе. Отблески золотых огоньков заплясали в мерцающей глубине темных глаз Юли, делая ее старше и строже. Движения ее замедлились, улыбки стали вязкими, долгими, и в этом новом образе чувствовалось что-то притягательное, женское, влекущее.

– Ты давно работаешь в «Фокусе»? – спросила я.

– Почти год, – сказала Юля, снова закуривая, – устроилась сразу после выпуска.

– И тебя взяли без опыта работы?

– Почему, я работала в рекламном агентстве весь пятый курс, – девушка затянулась дымом.

– А я думала, вы с Инной – старые друзья, – покачала я головой, отпивая лимонад из своего бокала.

– Мы с Инной? – искренне удивилась Юля. – Нет, что вы, то есть ты. Она пришла в журнал после меня, мы не были знакомы раньше. Ее переманили из «Городской недвижимости».

– У вас напряженные отношения?

– Вовсе нет, – мотнула головой девушка, – в редакции вообще все очень милые.

– Это ты очень милая, – улыбнулась я.

Юля просияла. Она производила впечатление человека, не склонного к конфликтам, несмотря на активность и разговорчивость – воплощенное дружелюбие.

– А как ты решила стать частным детективом? У тебя родители в органах?

Мне часто задавали похожие вопросы, и я никогда не отвечала на них напрямую. Если твоя профессия связана с определенным риском, последнее, что следует делать, это распространяться о своей семье.