След
Шрифт:
– Ее отец живет в Чарльстоне? – спрашивает Скарпетта, хотя и знает уже об этом.
– Да. Переехал туда прошлым летом. Работает врачом, живет в шикарном доме, чуть ли не на берегу. Этот дом что-то вроде местной достопримечательности. Даже включен в туристический маршрут. Знаете, люди платят, чтобы полюбоваться садом. Сам он, конечно, в этом саду ничего не делает, ему на такие вещи наплевать. Если что-то нужно, всегда можно нанять работника или поручить кому-то другому. Так и с похоронами. Я вам так скажу, это его адвокаты во всем виноваты. Они все устроили. Только чтобы досадить мне. Потому что я хочу, чтобы она осталась здесь,
– В чем он специализируется?
– Так, во всем понемногу. Вообще-то он врач общей практики и еще авиационный врач. Вы, наверно, знаете, у них там, возле Чарльстона, большая авиабаза, и Фрэнк проверяет пилотов. Сам мне говорил. Любит этим похвастать. Каждый осмотр – семьдесят долларов. Так что дела у него идут неплохо, у Фрэнка. – Она говорит и говорит, почти без пауз между предложениями, едва успевая глотнуть воздуха и слегка раскачиваясь на стуле.
– Миссис Полссон, расскажите про четверг, четвертое декабря. Начните с утра, как вы встали. – Скарпетта знает, к чему это приведет, но если не остановить хозяйку сейчас, она так и будет говорить и говорить о бывшем муже, обходя прочие темы и уклоняясь от вопросов. – Вы рано проснулись?
– Я всегда просыпаюсь в шесть. И тогда тоже в шесть проснулась. Мне и будильник заводить не надо – свой имеется. – Она дотрагивается до головы. – Знаете, я родилась в шесть утра, поэтому и просыпаюсь всегда ровно в шесть. Думаю…
– И что потом? – Перебивать невежливо, но, если не перебить, они не выпутаются из этого клубка отступлений до самого вечера. – Вы сразу встали?
– Конечно, сразу. Я всегда сразу встаю. Иду в кухню, делаю кофе. Потом возвращаюсь в спальню, читаю немного Библию. Если у Джилли занятия, то провожаю ее, смотрю, взяла ли с собой завтрак и все прочее. Обычно ее подвозит приятель. Хоть в этом повезло, у нее есть знакомый, и его мать не возражает, чтобы он за ней заезжал по утрам.
– Четверг, четвертое декабря, две недели назад. – Скарпетта подталкивает миссис Полссон в нужном ей направлении. – Вы встали в шесть, приготовили кофе и вернулись к себе почитать Библию. Так? Что потом? – спрашивает она, когда миссис Полссон отвечает утвердительным кивком. – Вы сидели и читали Библию. Долго?
– Не меньше получаса.
– А к Джилли заходили?
– Сначала я за нее помолилась, дала ей немножко еще поспать. Потом, примерно без четверти семь, зашла к ней. Она еще спала, и вся постель была такая взбитая. – Миссис Полссон снова всхлипывает. – Я сказала: «Джилли? Ах ты моя девочка. Просыпайся и давай съедим немножко манной кашки». И тогда она открыла глазки и прошептала: «Мама, я так кашляла ночью, что у меня вся грудь болит». И вот тогда только выяснилось, что у нас кончился сироп. – Женщина останавливается вдруг и смотрит прямо перед собой широко открытыми, затуманенными глазами. – Странно. Наша собачка тогда лаяла и лаяла. Я только сейчас и вспомнила.
– У вас есть собака? Какая? – Скарпетта делает пометку в блокноте. Она знает, как слушать, как смотреть и как не отвлекать того, с кем разговариваешь, а потому оставляет лишь короткую запись, разобрать которую могут немногие.
– И это еще тоже, – говорит миссис Полссон, и губы ее дрожат, голос срывается, а слезы уже текут по щекам. – Суити сбежала! Ох, Господи. – Она уже почти рыдает и раскачивается все сильнее. – Наша малышка, Суити… Когда я разговаривала
Скарпетта закрывает блокнот, кладет его вместе с ручкой на стол и смотрит на хозяйку.
– Суити, какой она породы?
– Ее принес Фрэнк, но какое ему до нее дело. Знаете, он ушел на мой день рождения, всего-то шесть месяцев назад. Как так можно поступать с людьми? И еще сказал: «Присматривай за Суити, если не хочешь, чтобы я отдал ее в собачий приемник».
– Какой породы Суити?
– Ему было наплевать на нее, а знаете почему? Потому что ему на всех наплевать, кроме себя самого, вот почему. Джилли так ее любит, бедняжку… так любит… Если бы вы только знали… – Она плачет и слизывает слезы с губ розовым язычком. – Джилли бы не выдержала, если бы узнала…
– Миссис Полссон, какой породы была ваша собака? Вы заявили о ее исчезновении?
– Заявила? – Миссис Полссон растерянно мигает, в ее глазах появляется осмысленное выражение, и она почти смеется. – Кому заявлять? Полицейским, которые ее и выпустили? Не знаю, как это делается, но одному из них я сказала. Не знаю, правда, кому именно. Так и сказала: «У меня пропала собака!»
– Когда вы в последний раз видели Суити? И еще, миссис Полссон. Я знаю, как вам тяжело, но, пожалуйста, соберитесь и отвечайте на мои вопросы.
– Да какое отношение имеет к этому моя собачка? В любом случае вас ведь собаки не должны интересовать, разве только мертвые. Да и то… Какое дело такому доктору, как вы, до мертвых собачонок.
– Мне до всего есть дело, и я хочу услышать все, что вы можете рассказать.
В этот момент в дверном проеме возникает Марино. Шагов его Скарпетта не слышит, и, когда грузная фигура в тяжелых ботинках возникает вдруг бесшумно, она невольно вздрагивает.
– Марино, ты слышал что-нибудь о собаке? У них пропала собака. Суити. Это… Какой породы? – Она обращается за помощью к миссис Полссон.
– Бассет… совсем еще малышка… – всхлипывает хозяйка.
– Док, – говорит Марино, – можно тебя на минутку?
Глава 16
Люси оглядывается, смотрит на дорогие тренажеры и окна расположенного на третьем этаже спортзала. У ее соседки Кейт есть все необходимое, чтобы поддерживать себя в форме, одновременно любуясь восхитительным видом на Береговой канал, здание Береговой охраны, маяк и раскинувшийся за всем этим океан. К тому же отсюда видна и большая часть владений самой Люси.
Южное окно выходит на заднюю стену соседнего дома, и Люси становится немного не по себе при мысли, что Кейт может легко наблюдать за всем, что происходит у нее в кухне, столовой, гостиной и даже дворике, у бассейна и вдоль плотины. Люси смотрит на узкую дорожку, проходящую у невысокой стены между двумя домами. Скорее всего именно по ней Зверь прошел к задней двери, той самой, что Генри оставила незапертой. Или же он приплыл на лодке. Последнее представляется маловероятным, но нужно учитывать и такой вариант. Обычно лестницу складывают и убирают под замок, но если кто всерьез задумает причалить к дамбе и перебраться на ее территорию, большого труда это не составит. Отсутствие лестницы остановит нормального человека, но только не грабителя, не насильника и не убийцу. Для таких существует оружие.