Следак 3
Шрифт:
– Вадик, дуй в больницу, куда потерпевшую увезли, – озадачил я его. – Нужны хоть какие-то медицинские документы о ее состоянии. Даже справка об ушибах подойдет.
– Может лучше я с этими поработаю? – он кивнул на клетку, куда запихали мажоров. Те спокойно не сидели, бесновались и грозились всех уволить.
– Не надо, ты уже отличился, – я усмехнулся, глядя на опухшую челюсть одного из них.
– Сам-то, блин. Думал опять за трупы придется отписываться, – в ответ поддел меня Скворцов.
–
– Отпустить надо было? – не понял я наезда.
– В медвытрезвитель надо было их сбагрить!
– Не додумался, извини, – покаялся я.
Кравцов вздохнул, покачал головой, выражая так мне свое недовольство, назвал салагой и, наконец, взял деловой тон:
– Ладно. Сейчас отправлю. И еще. Я буду вынужден сообщить о них Мохову.
– Делай, что должен, – теперь уже вздохнул я, понимая, что разборок с начальником райотдела все равно не избежать, а значит надо готовиться к ним придется более основательно. Для этой цели перехватил намылившуюся улизнуть из дежурки Котляр, и потащил ее осматривать машину хулиганов.
Расплата явилась ко мне утром. Было шесть утра, о чем радостно пропиликало радио, а в мою дверь уже стучали.
– Чапыра, открывай! – узнал я голос Головачева.
Встал с разложенного кресла-кровати, широко зевнул, потянулся, сделав пару разворотов корпусом, надел ботинки и пошел сдаваться.
– Докладывай! – начальник следствия влетел в мой кабинет.
Еще раз зевнув, я встал по стойке смирно и начал вещать сплошь служебными формулировками, правда, спросонья изрядно разбавил их выражениями из своего времени.
– Согласно справке дежурного врача районной больницы, у гражданки Беловой многочисленные ушибы мягких тканей по всему телу. Согласно показаниям граждан Мальцевой и Семенюк, побои нанесли Беловой задержанные Пахоменко и Шилов. Согласно осмотра автомобиля ВАЗ 2106 г/н… в салоне обнаружены женская одежда со следами бурого цвета.
– Девка та протрезвела, – перебил меня Головачев, – и сейчас говорит, что они просто играли с друзьями, никаких претензий она к ним не имеет и заявления писать не будет.
– Понятно, – пожал я плечами. Такое развитие событий я и предполагал с самого начала.
– Стрелял-то ты в них зачем? – перешел к другому вопросу подполковник.
– Я стрелял в воздух, – отмел я оговор.
– А они утверждают, что ты в них целился!
– Вы верите пьяным хулиганам, а не вашему сотруднику? – удивился я.
– Ты, кстати, зачем их в вытрезвитель отправил?! – нашел новый повод придраться подполковник.
– Так чтобы алкогольное опьянение засвидетельствовали.
– Отпустили их оттуда, выдали родителям на руки, – просветил меня Головачев.
– Кругом коррупция, – посетовал
Мою фразу подполковник проигнорировал, зато выкатил новую претензию.
– Неужели нельзя было без мордобоя обойтись?
– И стрельба в воздух, и применение физической силы – это вынужденные меры для сдерживания агрессивно настроенных правонарушителей, – глубокомысленно заявил я.
– Опять умничаешь, – Головачев смотрел на меня без симпатии. – Рапорт пиши, да к Мохову пойдем, он нас уже ждет, – подполковник вздохнул и опустился на стул.
– Написал уже, – найдя на столе напечатанный рапорт, я протянул его начальнику.
– Принуждение к правопорядку? – прочитал он еще одну из моих формулировок.
– Так точно, – подтвердил я.
Головачев что-то проворчал себе под нос, поднялся со стула и направился к двери.
Мохов бушевал. Дежурная смена в полном составе ему молча внимала. Здесь были все: и водитель, сержант Крапивин, и Вадик Скворцов, и Коля Кравцов из дежурки, и старший наряда ППС старший сержант Ермолаев.
– Потерпевшие требуют, чтобы вы все были наказаны! – далее полковник наградил нас всех эпитетами, исключительно из матерных слов.
– Потерпевшие? – уточнил я.
– Да, потерпевшие! Которых вы избили, в которых вы стреляли, на которых вы незаконно надели наручники и отвезли в медвытрезвитель!
– По документам они проходят как лица, участвующие в преступлении, предусмотренном частью второй статьи двести шестой уголовного кодекса, – изложил я свою версию.
– Не было никакого хулиганства! – прокричал мне в лицо Мохов.
– А заявитель и свидетели есть, – не отвел я взгляда.
– Ты, Чапыра, доиграешься до сто семьдесят первой, – предупредил он меня. – Хочешь сесть за превышение служебных полномочий?
– С чего вдруг я сяду? Мне есть, что сказать и прокурору и суду, и общественности, – ровно ответил я.
– Вижу, ты не понимаешь! – процедил он и вновь принялся материться. – Завтра же! Слышите?! Завтра же, чтобы извинились перед людьми! – полковник обвел нас всех гневным взором. – Иначе Пахоменко надавит на свои связи в прокуратуре и даст делу ход! – озвучил он последствия.
Выходили из кабинета начальника РОВД все подавленными.
– Ну все, малосемейку мне не видать, – сплюнул с досады Крапивин и первым зашагал в сторону лестницы.
– Вот объясни мне, Альберт, почему возле тебя постоянно творится какая-то хрень? – устало спросил меня Головачев.
– Не могу знать, товарищ подполковник, – я тоже устал, а надо было еще одно дело провернуть. – Вы мне рапорт на отгулы взамен неиспользованных выходных подпишите? – не стал я тянуть.
– Какие у тебя могут быть неиспользованные выходные?! – вновь начал заводиться Головачев.