Следом за судьбой
Шрифт:
Лана спешно продумывала свои будущие речи. Оборотни и князь в тихой войне, должно быть, тогда этот странный мужчина не упустит возможности насолить отцу и поможет ей избежать ненавистного замужества. Стоило бы попытаться, к тому же незнакомец, несмотря на весь свой грозный вид, совсем не казался ей злым. Вдруг он сумеет указать ей верное направление, а может и проводит? От мысли, что придется скоро покинуть мужчину, стало вдруг до боли тоскливо. Не увидеть ей больше золотых глаз, не коснуться смуглой кожи… Растерянная и удивленная своими чувствами, она совсем сникла, и рассеянно прислушивалась к звуку осторожных шагов и шороху, доносившихся то тут, то там.
Яр мерял ногами логово и поглядывал на притихшую лесную гостью. Свет-ла-на. Ее имя звонким ручейком перекатывалось на языке
Ночью, когда он направился к одному из своих пристанищ, то едва на зад не сел от удивления. Чужие следы вели прямиком ко входу. По первой он разозлился — не любил незваных гостей. А после настал черед удивления. Юная девушка сидела посреди логова и дрожала от холода. Но стоило лишь вдохнуть сырой воздух пещеры, как от восторга он чуть слюной не подавился. Ее запах! Легкий и свежий, он навевал мысль о весне. О первых молодых листочках, пробивших дорогу к солнцу из темного плена смоляных почек. О нежных цветах, робко подымающих венчики над ярко-зеленой, молодой травушкой, что бархатным ковром укрыла пропитанную талым снегом землю. Да и сама незнакомка больно походила весенний цвет. Мокрая рубаха являла волчьему взору стройный стан, кожа девушки была бледна, а светлая коса спускалась почти до поясницы.
Ее красота была незаметной и тихой, совсем не как у женщин его народа. Среди оборотниц она бы показалась невзрачной, да и Яр поначалу так решил, но… После того, как храбрая гостья попросила погреться, а затем и вовсе заснула, зарывшись пальчиками в его густой мех, он долго-долго вглядывался в спокойное девичье личико. И чем дольше смотрел, тем больше ему нравилось. Хороша все же! К тому же вернулся ее чудный запах, перебитый первой паникой от встречи с хищным зверем. Почуяв, что она вновь вздрагивает от холода, Яр перекинулся человеком и с огромным удовольствием привлек девушку к себе. Она легла в его объятья так правильно и уютно, словно сами Боги создали их тела друг для друга. Всю ночь оборотень тихо млел от восторга, вдыхая дивный аромат. Невесомо оглаживал гибкий стан и уже строил планы, как заговорит, заманит нечаянную гостью в их поселение, а там и в свой дом уведет. Не гоже такой голубушке белокрылой под чужой стрехой* ночи коротать. Ну, имя-то он узнал, а вот…
— Господин, — тихо промолвила Светлана. Он хмыкнул, какой уж из него господин, но было приятно. Его волк мог стать вожаком стаи, если бы не… Тут Яр вновь нахмурился. Омут горьких воспоминаний всколыхнулся, туманя прочие мысли.
— … хочу вновь просить помощи? Я…
— Так и будешь речь держать, в ладони уткнувшись? — недовольно перебил Яр.
— Не могу глядеть, — тихо прошептала та.
— Мужчин без одёжи не видела? — его вопрос был с хитринкой. Сейчас вот и узнает, есть ли у девушки любый. Светлана и впрямь выглядела юной, но брачного возраста уже давно достигла.
— Нет! — выпалила девушка, еще более отворачиваясь.
«Вот и славно» — чуть было не ляпнул оборотень. Соперник его не слишком страшил, больше раздражал и знание о том, что она свободна было как нельзя кстати.
Яр взглянул на девушку уже спокойнее.
— И что одеть прикажешь? М?
— Хоть бы плащ мой, не побрезгуй уж.
Хмыкнув, он оглядел разложенные на каменистом полу тряпки. И это плащ? Недоразумение какое-то крохотное, впрочем, на эту голубку и сгодился бы, а вот ему на одно плечо. Намотав кое-как вокруг бедер плотную ткань, он сердито выдохнул. Чисто юбка бабья, короткая. Срамота!
— Ну, готово вроде.
Очень осторожно девушка отняла руки и повернулась к нему. Ойкнув, она вновь уткнулась в ладони, но Яр успел заметить яркий румянец, полыхающий на бледных щеках. Ушки у Ланы алели не хуже лица. Он опять ее смутил. Воспоминание о собственном увечье неприятно царапнули сердце. Может, ей неприятен вид ожога?
— Опять за свое?! — глухо заворчал он, мрачнея все более.
— Прости, господин, — с видимым усилием девушка все же обратила свой взор на него, и робко улыбнулась, — никогда не видела таких, как ты.
Взгляд мужчины стал тяжелым, и Лана поспешила объяснить сказанные слова, дабы не сердить возможного спасителя сверх меры.
— Ты выше самого рослого нашего
Вначале он будто расслабился, и даже слегка усмехнулся, а затем по лицу мужчины пробежала тень.
— Ратника? — глухо переспросил он.
— Да, господин. Я из княжьего терема, вторая дочь владыки серединных земель Беригора от его наложницы Зоряны. Хотела…
Договорить девушка не успела, как и не успела заметить, сколь быстро очутился пред ней оборотень. Сильные руки наковальней обрушились на плечи и дернули вверх. Она затрепыхалась в стальной хватке. Мужчина перехватил ее за горло, не давая вздохнуть. Круглыми от ужаса глазами она смотрела в потемневшие золотые омуты, полные безумной ярости.
— Дочь самого князя?! — прогрохотало на всю пещеру.
Она только сипела, слова застряли в горле вместе с воздухом. Оборотень еще раз оглядел ее с ног до головы. То, что она увидела полыхающем взоре, заставило сердце рухнуть в пятки. Отшвырнув ее от себя, он шагнул к дорожной сумке и принялся вытряхивать на пол вещи. Брезгливо, будто мерзкую гадину, поднял за кожаный шнурок кованую подвеску огненного семаргла — знак их княжьего рода.
— Не соврала… — протянул он. На мгновенье ей почудилась печаль в его голосе, который, впрочем, вновь стал холоднее зимней стужи, — Тем хуже для тебя! Идем!
Дернув за косу, он поволок ее к выходу.
***
Стреха — нижний свисающий край крыши в избе.
Глава 4
Сколько и куда бежали они по непроглядной чащобе Лана не помнила. Ноги были изранены в кровь, оборотень не дал времени даже натянуть сапоги. Сорочка местами порвалась, подставляя тело прохладе лесного утра. Сам же мужчина перекинулся в волка и, рыча, следовал за ней по пятам, подталкивая в нужном направлении. От ужаса она не видела ничего вокруг, а только бежала вперед, уворачиваясь от хватающих за подол зубов. Не сразу Лана заметила скрытую промеж деревьев низкую избу. Не доходя десятка шагов, мужчина вновь обернулся человеком. Не обращая более внимания на свой нагой вид, он за руку потащил ее к дому. Девушка вскрикнула от боли, стоило сильным пальцам до хруста костей сжать ее запястье, но он не внял бессловесной мольбе, а лишь усилил хватку. Впихнув девушку в темные сени, он, минуя горницу, проследовал прямо, и ногой распахнул крепкую деревянную дверь. То было спальное место хозяина. Ее тут же швырнули на кровать, застланную темным покрывалом. Лана поспешила забиться в дальний угол и прижаться к деревянной стене.
— Сюда иди! — слова источали гнев подобный сильнейшему яду. Ее заколотило от страха. То, как нетерпеливо и зло смотрел на нее мужчина, не оставляло сомнений, что он хотел с ней сотворить. От бессилия и понимания своей слабости перед этим могучим оборотнем мутился рассудок.
Мужчина зло зарычал и бросился вперед. Послышался треск рвущейся ткани, этот звук придал девушки сил:
— Не надо! Господин молю тебя, не надо! Скажи, в чем виновата перед тобой?
Тот странно сверкнул глазами, с жадностью разглядывая ее лицо, но ответа не последовало. С силой он развел ее стиснутые бедра и навалился сверху, не давая сомкнуть ног. В отчаянье Лана забилась под ним, захлебываясь мольбами о милосердии. Оборотень заткнул ее грубым поцелуем, до крови укусив за нижнюю губу. Но эта пытка меркла в сравнении с последующей. Мужчина толкнулся навстречу и ее бы выгнуло дугой, если бы не вес тяжелого тела. Она пронзительно вскрикнула, и забилась в стальной хватке грубых рук. Дикий холод разлился по венам, вымораживая душу насквозь и сковывая тело. Между ног полыхало болью, точно ее протыкали острым ножом, а оборотень меж тем двигался все чаще и сильнее, не давая опомниться. Время застыло, осталась лишь стужа и сотрясающие ее тело движения. Лана обмякла, невидящим взором уставившись в дощатый потолок. Так хотелось горько плакать, но слезы, точно льдинки, засели острыми гранями глубоко в глазницах. Ничто не могло облегчить ей муку. Мужчина на ней вдруг содрогнулся и быстро отстранился, скатываясь в сторону. Освобождение не принесло радости. Она так и лежала, в разорванной сорочке, сломанная и растерзанная жестоким оборотнем.