Следователь, Демон и Колдун
Шрифт:
В коридоре затопали сапогами, застучали прикладами и зычный голос рявкнул, казалось, под самым ухом:
– Га-а-а-аспа-а-а-ада-а-а-а! Купе не покидать до а-а-а-а-собого распоряжения! Охрана рядом; вас пока запираем – во избежание! Ничего, не боись, ситуация, панимаш, под полным контролем!
Щелкнул ключ в замке и сапоги затопали дальше по коридору, затем где-то хлопнула дверь, засвистел в щелях морозный сквозняк, и стало тихо.
– А, – Френн вздохнул, – понятно. Нападение на состав.
– Разбойники? – Фигаро нервно облизнулся.
–
Свет под потолком мигнул и окончательно погас.
– Ничего, – Френн махнул рукой, – не страшно. У меня в чемодане есть отличный фонарик…
Что-то клацнуло, и на окна с громким лязгом опустились бронированные жалюзи, окончательно превращая купе в стальной сундук на колесах. Тьма стала полной; лишь было слышно, как где-то снаружи перекрикиваются гвардейцы: «...эй, эй, ты куды прешь?!.. Да мне хучь из управы… На левую сторону давай!… Штыки пря-я-я-я-я-ямкнуть!..»
– Обидно. – Фигаро шмыгнул носом. – Артур, а вы…
– Уже работаю. Сейчас добавлю мощности…. А теперь развертка…
В воздухе, прямо над столиком, появился мягко светящийся прямоугольник, словно где-то заработал невидимый фотопроектор. По прямоугольнику побежали разноцветные блики, что-то зажужжало, и блики сложились в картинку: высокий холм, заросший густым лесом, низкое небо, затянутое странными жемчужно светящимися облаками, и цепочка гвардейцев с винтовками, вытянувшаяся вдоль поезда.
– Ого! – Френн присвистнул. – Эфирная проекция! Да еще и с тепловиденьем! Однако!
– А то. Но картинка, все же, дрянь – вокруг куча железа… Ага, смотрите, смотрите! Вон там, на холме! Видите?
Конечно же, они видели: целая россыпь странных цветных пятен – одно, другое, третье… вот уже целая стая светляков оседлала вершину холма. Гвардейцы, похоже, тоже видели или как-то чувствовали приближение этих странных штук: они крепче перехватили винтовки и уперли их прикладами в плечи.
– Это еще что? – Фигаро недоуменно почесал нос. – Лесные духи?
– Нет. – Артур коротко хохотнул. – Это волколаки.
Светлячки ринулись вниз, к поезду – быстрые, стремительные, гибкие. Теперь было видно, что это действительно волколаки: огромные матерые твари, похожие на волков с очень крупными головами и мускулистыми передними лапами. Они то бежали на двух ногах, как люди, то неслись на четырех, припадая к земле, взрывая снег широкой грудью; в их волчьих пастях клокотала слюна, а зеленые, почти человеческие глаза полыхали во тьме.
– Ни хрена себе, однако, волколаки. – Инквизитор уважительно прищелкнул языком. – Это не волколаки, это просто быки какие-то. Не то, что наши задохлики. Не завидую гвардейцам…
Гвардейцы же,
– Красота! – Артур от удовольствия зажмурился. – Право, любо-дорого смотреть! А вон и главный волчара – глядите!
Фигаро посмотрел в ту часть проекции, куда указывал Артур и увидел здоровенного волколака — раза в два крупнее самого большого в стае. Огромная снежно-белая тварь сидела на вершине холма и спокойно наблюдала за битвой внизу. Даже по самым скромным прикидкам волколак был размером с крупную лошадь — настоящий монстр-тяжеловес.
И вот тут случилось что-то непонятное: Фигаро почувствовал, как по его пальцам пробежала знакомая дрожь, а затем вожак стаи чуть повернул голову и… посмотрел следователю в глаза.
Между ними было метро сто, вагонное окно и стальная броня, но Фигаро готов был дать голову на отсечение, что тварь смотрит именно на него, знает о нем и каким-то странным образом узнаёт его. Длилось это не больше двух секунд, но мертвенный холод успел продрать следователя до костей.
Затем волколак изящно поднялся на все четыре лапы, завыл, и исчез за гребнем холма.
Похоже, это было своеобразным сигналом к отступлению: уцелевшая стая, повизгивая, развернулась и бросилась назад в чащу. Гвардейцы их не преследовали, лишь несколько раз пальнули вслед для острастки, перезарядили винтовки и побежали куда-то в голову поезда. Среди них не было не то, что раненых – похоже, волколаки даже не подрали ни одному из гвардейцев штанов.
– Молодцы! – Артур довольно хлопнул в ладоши, – орлы! Куда там Ударному отряду!
В дверь постучали, и призрак растворился в воздухе (похоже, просто став невидимым). Фигаро крикнул:
– Заперто! В смысле, гвардейцы заперли купе, так что открыть не можем!
За дверью завозились, зазвенели ключами, дверь распахнулась и на пороге купе организовался дюжий детина, подпирающий потолок макушкой высокого войлочного колпака – гвардеец. На его шинели алела красная полоска ротмистра.
– Здравия желаю, вашблагородие, господин инквизитор! – рявкнул детина, прикладывая руку к виску. – И вам не хворать, господин следователь! Прошу извинять за остановку –волколаки осели, мать бы их в душу, под хвост и в драную пасть! Вот, зашел проверить, что с вами все в порядке!
От гвардейца разило порохом, потом и гуталином; его румяное лицо излучало бодрость и какую-то исконную северную лихость: нам, мол, все равно, хоть водку пить, хоть волколаков бить – один черт. Детина являл собой образец надёжности в ее самом что ни на есть надёжном понимании, и Фигаро подумал, что такого хорошо иметь рядом на каком-нибудь смертельно опасном задании. Например, при атаке на строй колдунов-демонологов с ручными Демонами-Сублиматорами.