Следователь и Демон
Шрифт:
– Да-а-а...
– Следователь устало помассировал виски.
– Признаться, в таких вещах я не эксперт... Вот что значит отстать от ритма жизни. Пора на переквалификацию... Но, все же, я рад.
– Что это не секта?
– Конечно. Ненавижу иметь с ними дело. Да и наняли меня не за этим; еще не хватало вылавливать каких-то колдунов-многостаночников, тьфу-тьфу... Хотя я, в любом случае, снова в тупике: все еще непонятно, кто же крадет ваши драгоценные разработки.
– Наплюйте.
– посоветовал технолог, прихлебывая чай.
– Просто наплюйте. "Крыса", так или иначе, себя проявит, тем более сейчас, когда на фабрику привезли эти
– Или заляжет на дно.
– Или так.
– согласился Форк.
– Если, конечно, не поджечь амбар.
– Что вы имеете в виду?
– в голосе Фигаро явственно чувствовалось напряжение.
– А вот послушайте: предположим, шпион узнает...
...Они говорили еще около получаса. Когда Форк, наконец, ушел, он получил от следователя приглашение на работу в ДДД, рекомендательное письмо и заверения в вечной дружбе. Технолог краснел и смущенно благодарил.
Проводив Форка, Фигаро кликнул приставленного к нему младшего администратора и приказал в ближайший час не входить к нему в кабинет ни под каким предлогом и не пускать никого, вплоть до самого Форинта. Администратор коротко кивнул, сунул два пальца в рот и совершенно по-разбойничьи свистнул. В коридор немедленно вошли двое дюжих молодцев в мышиного цвета шинелях, шапках-ушанках и огромных кирзовых сапогах, источающих ароматы навоза и дегтя. За спинами молодцев покачивались старенькие "трехлинейки" с примкнутыми штыками.
– В этот кабинет никого не впускать до особого распоряжения господина Фигаро. Даже руководство. Поняли?
– Бут-сделано!
– рявкнули серые шинели и взяли под козырек.
...Когда Фигаро, наконец, остался один, он, первым делом, запер дверь кабинета на ключ и на цепочку, плотно занавесил окна и выключил электрический свет, оставив зажженной только керосиновую лампу, найденную им в шкафу. Немного подумал и подпер дверь еще и стулом - на всякий случай.
Он поставил на стол саквояж, открыл его и достал из кисло пахнущих старой кожей недр жестяную коробку из-под сигар, объемистый бумажный сверток перетянутый бечевой и свечу, которую сражу зажег и поставил на пол в центре комнаты, предварительно накапав на паркет горячего воска. Открыл коробку и достал из нее длинный белый цилиндрик - мел. Самый лучший в мире мел, добытый в карьерах на Лысой горе близ Последнего Полустанка, где сама земля дышала природным колдовством, столь древним, что доисторические ящеры, чьи скелеты иногда находят археологи на Дальней Хляби, по сравнению с такой древностью были просто бабочками-однодневками. Следователь взял мел двумя пальцами и аккуратно начертил вокруг зажженной свечи круг.
Затем последовала очередь свертка: Фигаро разрезал бечевку ножом для писем, развернул грубую серую бумагу и извлек на свет божий две маленькие керамические чашки. В одной из чашек лежало немного пшеничной каши, а в другой - кусочки вареного мяса. Все это следователь поставил на пол рядом со свечей.
Все было готово. Фигаро плюнул на пол, растер плевок левой ногой, повернулся лицом на запад и скороговоркой продекламировал:
– Чай заварен, стол накрыт, суп наваристый кипит, будем, дедко, есть да пить, выходи поговорить!
Пламя свечи задрожало, ярко вспыхнуло, а затем стало совсем маленьким. По комнате пронесся порыв холодного ветра, в котором явственно чувствовались запахи кухни и, почему-то, машинного масла. Что-то заскреблось в углу... и все.
Следователь ждал минут пять, но больше ничего не произошло. Он, в общем,
Он достал из саквояжа серебряную стопку, плеснул в нее коньяка из личной фляжки и поставил в круг. Домовой там или цеховой, а эту форму диалога понимали все. Фигаро топнул ногой и повторил заговор.
Треск, толчки эфирных колебаний. И опять ничего. Заговор работал, но, как говорили колдуны-специалисты, "выбрасывал ошибку".
Но какую? Следователь был уверен, что произнес слова заговора правильно. Граничный круг, свеча: все было на месте. В чем же проблема?
Фигаро вздохнул, и, снова взяв мел, нарисовал на полу жучка: нечто вроде маленькой божьей коровки с шестью лапками, после чего поставил на него ногу и, направив в центр картинки тонкий поток эфира, громко сказал:
– Код восемьсот двадцать, ошибки в последнем заговоре.
Эфир затрещал, пошел волнами и развернулся, подобно листу бумаги. В воздухе перед следователем вспыхнул ряд оранжевых знаков: цифры и буквы. Цифры - точный код ошибки - Фигаро ничего не говорили (сказывались пропущенные пары квазиматематической унификации), однако текст на английском (почему-то "айтишники" во всем мире использовали именно этот язык) был вполне понятен.
"300: Multiple choices. Укажите предпочтительный объект обращения"
Следователь хлопнул себя по лбу и застонал:
– Идиот, ох и идиот...
Ошибка все время была на виду: он пытался вызвать цехового заговором для домовых, забыв при этом, что цеховых, в отличии от их ближайших родственников, в зоне действия заговора было много.
Вот только способа решить эту проблему Фигаро по-прежнему не видел. Заговора для вызова цеховых - как скопом, так и поодиночке - не существовало в природе.
"Но ведь как-то же их вызывают. Уверен, что местные работяги могут это сделать в два счета".
Мысль была дельной, но тащить сюда какого-нибудь токаря Грыдлю следователю не хотелось. Он не боялся признаться в некомпетентности, но не хотел идти на крайние меры не испробовав всех возможностей.
"А что если..."
Фигаро схватил мел и, не особо задумываясь над тем, что делает, нарисовал в граничном круге еще один: поменьше, с короткими отрезками на краю. Получилось нечто вроде "солнышка" - символ, который следователь уже видел при разных обстоятельствах.
Он положил мел на стол, отряхнул ладони и снова произнес слова заговора.
Эффект последовал мгновенно: раздался глухой удар, потолок над меловым кругом пошел волнами и из него, вереща, вывалилось существо величиной с крупного кота. Другой шлепнулся в центр круга, чудом увернулся от пламени свечи, заверещал и бросился бежать, но наткнувшись на граничный барьер отлетел обратно, заметался, закрутился, точно волчок и, наконец, закрыв лицо руками, сел на пол, с опаской посматривая на следователя сквозь пальцы.
Это был не тот цеховой, которого Фигаро встретил днем ранее; существо было рыжим и выглядело гораздо опрятнее своего сородича: меховая шапочка-колпачок на голове, аккуратная окладистая борода до пояса, теплый ватник с цветной заплаткой на рукаве, новенький инструмент на поясе и ни малейшего запаха алкоголя. Честный работяга.