Следователь
Шрифт:
– Это приглашение?
– Конечно. Или Вы против?
– Ни разу. Знаете что? Пойдемте в «Киску»! Вы так и не попробовали знаменитый гаспачо господина Торреса, а тамошняя винная карта Вас приятно удивит.
– Хорошо. Пойдемте кушать Ваш знаменитый гаспачо.
– И обнимите меня, черт возьми! Мне холодно.
***
– О, проклятье! Марина, какие же у Вас длинные лестницы!
– Тихо Вы! Всех соседей перебудите!
– Хорошо-хорошо… Тс-с-с! Молчу. Но, все же…
– Вчера, когда Вы были при
– Да не помню я про вчера… Однако же Вы и пьете!
– Я случайно. И потом, не забывайте, что я – дочь солдата.
– Это я заметил.
– Сейчас… Где же эти ключи?... А, вот они.
– Давайте я сам… Есть. Где у Вас лампа?
– Зачем? И так светло.
– И то правда.
– Это был замечательный вечер. Просто замечательный.
– О да. Вы правы.
– Не думала, что Вы так хорошо играете на рояле. Господин Торрес был в восторге.
– А я понятия не имел, что Вы умеете танцевать сальтарелло.
– Я и тарантеллу умею.
– Невероятно!
– Вероятно. Виктор, Вы… О!..
– М-м-м…
– Поцелуйте меня снова.
– Черт, как же это у Вас расстегивается? Понятия не имею…
– Все Вы знаете, не притворяйтесь.
– А, вот, нашел.
– Спальня направо… Нет-нет – возьмите меня на руки и отнесите.
– О, как романтично!
– К дьяволу романтику! Я запуталась в этой проклятой юбке!
– Минутку…
– О, так лучше. Зажгите лампу. Ненавижу темноту.
– Марина?
– Да?
– Ты красивая.
– Врун!
…За окнами шелестел ветер, и мелькали габаритные фонари карет. Ближе к утру взошла луна и тогда город, наконец, уснул. До самого утра на улицах было пусто и тихо, и только одинокий фонарщик, направляющийся домой, размахивал полупустой бутылкой, напевая себе под нос: «…одии-и-ин ра-а-аз в го-о-од, са-а-ады цвету-у-ут…»
Дежурный жандарм высунулся из караулки на углу, проводил фонарщика взглядом, плюнул, и не стал его трогать.
– Приехали, ваше сиятельство! Жестянка!
Фигаро порылся в карманах и дал извозчику серебряную монету.
– Сдачи не надо.
– Спасибо, добрый господин! – извозчик просиял. – Вам к алхимику надыть?
– Знаете, где он живет?
– Знаю, конечно, как не знать, – закивал извозчик. – Пройдете во-о-он до того красного дома, свернете в переулок, где, значится, дорога под уклон, и прямо пойдете, аккурат до перекрестка. Там как раз будет лавка алхимика евойного, он там и живет.
– Благодарю. – Фигаро спрыгнул в утоптанный снег и потянулся за саквояжем. – Он что, живет в лавке?
– Дык весь дом выкупил, супостат! Первый этаж у него – лавка, а во втором он живет, значить.
– Какой, однако, зажиточный алхимик… Ну, бывай.
Извозчик помахал рукой и сани, сорвавшись с места, унеслись во тьму.
Башенные часы глухо пробили половину второго ночи.
Что он тут делает в таком часу?
– Ну нет, – зло процедил следователь. – Взялся за гуж…
Переулок больше напоминал ледяную горку. Дорожки, правда, уже успели посыпать песком, но следователь все равно пару раз чуть не шлепнулся, ругаясь и выписывая ногами кренделя. Было непонятно, как местные жители обходятся без травм, несовместимых с жизнью – телега или сани по этой дороге точно бы не проехали.
Дом алхимика он нашел быстро. Это был аккуратный домик в два этажа: кирпичные стены, выкрашенные в бледно-розовый цвет, резные ставни на окнах и новая оранжевая черепица на крыше – видимо, алхимик, действительно, не бедствовал. Над обитой клепаной сталью дверью висела аккуратная вывеска: «Альберт Сальдо, алхимик - мастер. Открыто каждый день, с полудня до девяти вечера».
Фигаро дернул за толстый красный шнур, и где-то в доме раздалось мелодичное треньканье колокольчика. Следователь немного подождал и снова позвонил. Колокольчик надрывался, однако дверь открывать никто не спешил. Тогда Фигаро принялся барабанить в дверь кулаком.
– Эй, Сальдо! Открывай! Я знаю, что ты дома!
За дверью послышалась возня, а затем скрипучий старческий голос пискнул:
– Не открою!
– А я тебе говорю – открывай, скотина ты эдакая!
– Фигаро, это Вы? Идите домой, я занят!
– Никуда я не пойду! Нам надо поговорить!
– Вот завтра утром и поговорим! С полудня до девяти… Пшел прочь, а то жандармов позову!
– Ну и зови, – зло рассмеялся следователь. – Винсент Смайл будет очень рад меня видеть. Это мой старый друг, так что он мне еще поможет вытащить тебя из твоей норы, старый прохвост!
– Чего Вам надо? – в голосе за дверью послышались нотки сомнения.
– Мне нужна твоя помощь! Сейчас, понимаешь?!
За дверью помолчали. Затем что-то щелкнуло, и послышался тяжелый вздох.
– Входите, Фигаро. Только ноги вытирайте.
…Первый этаж дома Альберта Сальдо, как и сказал извозчик, был переделан в алхимическую лавку. Судя по запаху, лаборатория располагалась тут же, в подвале. За дверями, кутаясь в теплый темно-синий халат, стоял сам алхимик, держа в руке подсвечник с единственной горящей свечой.
Альберт ничуть не изменился с того времени, когда Фигаро видел его в последний раз. Разве что козлиная бороденка алхимика стала больше похожа на облезлый беличий хвост, да вокруг рта прибавилось морщин. Маленькие глазки Сальдо смотрели внимательно и зло, а обложенный язык то и дело высовывался изо рта, делая старикашку похожим на дряхлую, но все еще опасную ядовитую змею. Остатки седых волос алхимика прикрывал пижамный колпак, напоминавший давно не стираный носок.