Следствие по магии 2
Шрифт:
— Так я же не красть, а посмотреть!
Закатывал глаза Кощей профессионально. Видно всю скорбь — «С кем ему приходится иметь дело!». Не увидев уже на моем лице раскаянья, предложил:
— Пойдем в буфет, он открыт.
Придя в себя, гордо обогнала его уже при входе в царство еды. Заела нервное потрясение гуляшом в буфете вокзала. К слову, столовая очень хорошая, народу больше, чем на платформе, но без очередей.
Попыталась ещё на первом этаже проникнуть в какую-то дверь. Знаю, что там много закромов, куда простой люд не пускают. Кощей не дал. Заявил, что, если я сама не способна найти ничего неопасно — интересного, значит он покажет. На то и
Дошли до Императорского павильона, откуда царская семья отправлялась в свою резиденцию в Царском селе. Со стороны он совсем заброшенным выглядит, разрушенным. У парадной двери лежбище бомжей, с таким амбре, мухи на лету падали. О мусор можно ноги переломать! И это в центре такого города!
Бомжи вежливо поздоровались с колдуном, причем молодым и трезвым голосом. Вот такая охрана…. А в павильоне толпилось много навьего племени. Тут и ведьмы — скандалили, потрясая метлами. И кикиморы, в своем первозданном виде, визжали у кассы. И домовые, важно перебирая ножками, с чемоданами, под ногами топали по своим делам, изредка раскланиваясь с другими. А еще здесь летали души, переливаясь зимним холодом, просачиваясь сквозь стены и живых. А уж скольких существ я не знала даже название!
Все сливалось в упорядоченный поток и мчалось по своим делам, оставляя позади себя великолепные залы вокзала. Своды залов захватывали дух, каменная резьба, золото колонн, Классические львы при входе, но, когда эти камни повернули головы я отпрыгнула.
— Это не простой вокзал, отсюда многие души уходят в Навье царство, а также возрождаются в этом мире. На самом деле все такие вокзалы — отражения друг друга, они есть в каждом городе, а вот глава один. Здесь правит Вий.
— «Поднимите мне веки»?
— Ты только такое ему не ляпни, он Гоголя до сих пор не простил. Тот у него прощения вымаливает, так переврать Веды, секретарем здесь пашет, бесплатно!
— А что же им платят?
— Силой. Хорошим перерождением. Иногда возможность переродиться с любимым.
— А какой он, Вий?
Ответить Кощей не успел, за спиной раздался гранитный голос.
— Злой и страшный! — и уже не могильным голосом, — Привет Неумеручий!
— И тебе не хворать, кочка болотная!
За моей спиной возвышался богатырь. И если не ломать шею, я видела кроссовки, черные джинсы и серую холщовую рубашку, в которую чуть носом не ткнулась. А задрав голову разглядела подбородок и кончик носа, вполне человеческие! Колдун, может что-то большее разглядел, он ему доставал до плеча. Хотя сейчас он морщась расправлял спину, по которой пришелся дружественный хлопок.
— Какими судьбами?
— Вот показываю молодому поколению…
— Ты? Лично? Молодому поколению???? — его хохот раскатом отразился от свода потолка и чуть не убил этим звуком, — Ну покажи…ха — ха… это молодое поколение.
Молодое поколение, мечтало сбежать от этих престарелых созданий! Хотя с чего такое малодушие? Я взрослый следователь! Фу, как по-детски получилось, даже в мыслях.
Тем временем Вий посмотрел в мою сторону, присев на корточки. У него были приятные, хоть как будто рубленные черты лица, добрая улыбка, с выпирающими клыками. Подняла взгляд выше и вздрогнула. Глаза у него были закрыты, давно закрыты, слипшиеся веки. Так он слеп? Я с немым вопросом на лице посмотрела на колдуна.
— Вий видит получше нашего. Но если посмотрит, то может убить. Не бойся тебе это не грозит.
— Я не чувствую ее. Кощей ты кого привел?
Сильно нахмурившись, спросил Вий.
— Догадайся старый.
— Неужто?
Вий аккуратно
— Удушите.
Хрипела я, болтая ногами по воздуху. Тем самым, пытаясь хоть немного отстраниться от этой безграничной радости.
— Не дождешься! — он радостно подкинул меня как пушинку вверх, — Малышка, как же я рад тебя видеть! Какая ты!
Меня тискали еще минут десять, потом Кощей вмешался, передал мое полузадушенное тело оборотням, с разрешением полазить по всем местам вокзала. Чего мне уже не хотелось. Это же Вий! Тот самый Вий!
Выбора мне не оставили, предполагаю жаркую дискуссию о моей персоне. В итоге, облазив все возможное, потолкавшись среди нежити, поковыряв камешки в стенном панно, меня забрали обратно, в компанию. О чем они говорили, я не спрашивала. На прощание Вий опять потискал меня минуты три, хлопнул по спине, чуть не сложив мне позвоночник в джинсы и отпустил с Родом, ускакав куда-то в административное помещение.
Продышавшись, решила попытать Кощея, раз с Вием облом.
— Почему помойка?
— А, чтобы не лезли. Отсюда раньше Горыныч вылетал. Ведьм прорва, неприкаянных душ, вот и решили закрыть, снаружи страшно заходить, даже бомжей отвадили.
— Я заметила.
Это был единственный вопрос, на который колдун соизволил ответить. На любой вопрос о Гоголе, его, как выяснилось, не придуманном персонаже, слушала вежливое: «Потом у него спросишь!».
Следующими у нас были два маленьких музея, расположенных в одном здании, в Казачьем переулке. Раньше там был филиал музея Ленина. Но в 2006 году он потерял свой статус.
— На первом этаже здания 1825 года постройки Разночинный музей.
Долго стояли у ворот в арке и жали на кнопочку. Никакой реакции. Три удара кулаком по двери, и она открылась. Я правда думала, что с петель слетит, но она оказалась крепче. Откровенно ужасный подъезд, лестница, мне кажется, ещё с 19 века так же, без ремонта. В дырах! Сюда бы прокуратуру для проверки пригнать.
— Разночинный музей, это о жизни района Семенцов, тогда окраины Петербурга. Навьего района. Здесь так же квартировали служивые Семёновского полка, то ли защищая от нас, то ли нас от людей. Сначала в деревянных бараках квартировали. Но в 19 веке их снесли и построили на их месте доходные дома. Не сильно интересные с архитектурной точки зрения, но вот каналы силы под домами — это нечто, как сотни линий высоковольтного напряжения. На месте ТЮЗа был ипподром. Тоже для семеновцев был построен, правда с другой стороны стояли пегасы, красивые были конюшни. Но в 30–м году все это приказало долго жить. Пегасов перевезли за Урал и выпустили под присмотром Полоза. И баста, выцарапать их обратно — даже я так над златом не чахну. Теперь это его «прелесть» и увидеть их сложно. Музей маленький. Сам Лёнька Пантелеев имел честь быть убитым именно в Семенцах.
Кощей уверенно показывал и рассказывал, получше любого экскурсовода.
— Это маленькая комната настоящая. Мебель, интерьеры, вся утварь пережили блокаду Ленинграда. Был такой преподаватель техноложки, профессор Агте, кот — баюн. Преподавал он там почти 50 лет, студенты души в нем не чаяли. Он с женой и дочерью пережил блокаду. И вот его дочка передала весь переживший войну интерьер сначала в музей при школе.
Я была в музее Блокады, еще девочкой была. Так вот именно здесь, не в музее Блокады, пробирает до мурашек. Разрешили потрогать реальные вещи, которые помогли хозяевам пережить весь ужас того времени. Это, как током…