Следствие по магии 2
Шрифт:
Пока я думал, пока поднимался в след за ней, девушка оказалась не одна стоит у осколков гранита.
— Ну здравствуй Гамаюн!
Совсем старый стал ничего не замечаю, как — я — такое-то пропустил? На ступеньках стоял всадник, он как влитой сидел на рыжем, почти огненном, коне.
— И тебе не хворать, Всадник!
Огромный мужик расхохотался. Его смех раскатами пушечных орудий ударил по руинам мемориала.
— Насмешила, хворь это к брату моему!
— Да уж ведаю. Чего тебе здесь?
— Да вот, интересно,
— Здесь лежат мои воины!
Девушка в ярости топнула ногой, невольно сделав шаг к всаднику. Но тот только лязгнул доспехом, пожимая плачами.
— Именно что! Лежат! Чего тебе здесь?
— Русские своих не бросают! Поди прочь! Падаль!
— Не твоя земля, не указывай!
— Они освободили Ригу. Они русские, именно они прогнали тебя в тот раз!
Всадник замолчал, посмотрел на камни, в его молчании чудилась угроза, вызов. Его конь захрипел, зло метеля гранит под копытами. От каждого такого удара высекались искры. Мне стало страшно. За себя, за девушку у разворованной могилы.
— Не тронь ее!
Это было наваждение, я сам не понял, как выпрыгнул перед ней. Заслоняя собой хрупкую фигурку. Конь, скорее уж от неожиданности отпрянул, тряхнул головой, как будто сам себе не веря.
— Смертный! Как ты смеешь?
— Я…
Я растерялся, это жуткое в близи существо, имело блестящую кольчугу золотого цвета, сверху черный плащ, покрывающий тело и череп вместо головы, глаз не было. Пустые черепные глазницы выворачивали душу. И пришла ярость, на себя, на своих молчащих друзей, на свой страх. Я почти кричал:
— Я потомок русского солдата!
Меня трясло, но я сказал свое слово. Я готов умереть за свои слова! А потом почувствовал теплую ладошку на своем плече. Полуобернулся. Девушка, что стояла за моей спиной улыбалась. Ее лицо — птичья маска, под которой я заметил улыбку. Она предала мне сил, страшно, но уже не так, я не один.
— Видишь, Всадник. Не пройдешь ты здесь.
— Странные, вы русские, не понимаю я вас. Солдат?
— Не ответит он тебе, Всадник. Но попробует защитить. Сам знаешь. У нас другие интересы. Мы строим мир, мы любим мир, но воевать мы умеем лучше всех, кому как не Войне знать об этом.
— Так что ты здесь делаешь?
Уже не грозно, а с интересом спросил. Ему легко ответили:
— Забираю души. Они более не будут защищать этот город. Они упокоятся в своей земле, пока не призову их на сражение, Всадник.
— Ты отдашь этот город мне?
— Он уже практически твой. Но своих, я не бросаю.
Огромный всадник только склонил голову. Развернул коня, что, пританцовывая, направился прочь от гранита. Полностью исчезнув на последней оставшейся ступеньке. Но еще долго в ушах раздавался цокот, подобный взрывам. Казалось, что я вечность не мог оторвать взгляд от места его исчезновения.
— Ты молодец, воин.
— Не…за что.
Я с трудом вспоминал русские слова, там, на острие момента, они шли от сердца, они были естественны. Сейчас, я сказал три слова с акцентом:
— Что есть дальше?
— Дальше, они вернуться домой. Им не место здесь, их жертву не оценили.
— А мы?
— Если кто-то захочет, он останется защищать, таких как ты.
И грянул голос забытого гимна, того, что наводил ужас на всех фашистов…
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов
Единый, могучий Советский Союз!
И грянул хор. Из разлома выходили солдаты, лихо подхватывая припев:
Славься, Отечество наше свободное,
Дружбы, народов надежный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы, к победе ведет!
И сотни, и сотни призраков в форме выходили и строились, глаза у всех были грустные, серьезные. Они держали строй и тогда, и сейчас. Они защищали нас, до конца. И от нас самих. Мы сами разрушили. Не я, конечно, но я в чем-то такой же, я молчал.
Сквозь грозы сияло нам солнце свободы,
И Ленин великий нам путь озарил.
Нас вырастил Сталин — на верность народу
На труд и на подвиги нас вдохновил.
И опять хором, от которого веяло бурей огня. Той бурей, в которой сгорели их жизни, их будущее. Они не роптали, они защищали свою землю.
Славься, Отечество наше свободное,
Счастья народов надежный оплот!
Знамя советское, знамя народное
Пусть от победы к победе ведет!
Ко мне подошел один солдат. Постоял, посмотрел, подумал и заговорил, торопливо.
— Раньше я никогда не понимал почему меня оставили здесь. Родился я по Волоколамском, погиб, да, при взятии Риги. Но я все же не понимал почему тело не вернули домой к бабушке и дедушке. А потом уже и к дочери… а душу так и не пустили куда солдату положено. Долго не понимал. Обижался. Смотрел. Сначала все вроде бы нормально было. Потом стали ходить эти… ну, вроде как дурные — со свастиками.
Мы армию нашу растили в сраженьях,
Захватчиков подлых с дороги сметем!
Мы в битвах решаем судьбу поколений,
Мы к славе Отчизну свою поведем!
А солдат продолжал:
— Потом понял: не дурные это. Это всерьез. А потом в какой-то момент, когда дрогнул и рухнул поставленный надо мной монумент, когда бульдозер вывернул из земли мои кости, я понял! Я понял! Я понял зачем меня тут оставили!
Я останусь за линией фронта. С тобой, с такими как ты. Мы будем взрывать мосты. Мы будем взрывать дороги. Я сделаю все что смогу. Я приснюсь кошмарами. Я заставлю задрожать руки. Я заклиню клапаны моторов и ослеплю радары.