Следствие по магии
Шрифт:
— Медики! Врача!
Я немного сместилась в сторону, чтобы не мешать делать докторам свое дело. Кажется, что мне даже приезжать не нужно было. Информации никакой не получу: кто в шоке, кто в истерике, кто в беге (это я про оперов) — все при деле. Отошла от них. Я здесь как вместо красной тряпки для быка. Жаль, что не курю, убила бы время. Поэтому оформила пару бумажек и выпила кофе, заботливо принесенный кем-то из спецов. И даже съела бутерброд, скоренько запиханный в рот.
— Да, Владислав?
— Можно просто Слава. Ни одного следа, кроме ребенка. Но я нашел волос. Он седой, длинный, пахнет
— Понятно.
— Смотрю я не удивил тебя, ведьма?
Я аж вскинулась, но эксперт поднял руки в мирном жесте, как бы говоря: «ничего против не имею». А потом вытащил золотую цепочку, очень похожую на мою. Вместо пера на конце виделся «глаз Гора». Ах вот оно что!
— Кто же ты?
— Анубис.
На краткий миг его голова стала как у шакала. Точно такие же изображения были почти на всех картинках из пирамид.
— Эксперт-патологоанатом?
— Ведьма-следователь тоже не чаще встречается! Ну а кто знает больше о смерти, чем бывший бог?
— Ну логика тут есть. Анубис — бог подземного мира…
— Как правило, если люди забывают о нас, то мы засыпаем или впадаем в анабиоз. Я проснулся в пятидесятые, когда люди вскрыли мою усыпальницу. Вот теперь приспосабливаюсь. Пусть не бог, но бессмертен.
— Очень приятно!
— Сама понимаешь, что за этим стоит нечисть?
— Понимаю, но вот им я этого объяснить не могу. Эх!
— Не вздыхай так, не впервой.
— Я представила себе отчет, в котором ведьма-следователь и бог-эксперт объясняют, что детей похитили для проведения ритуала, в подозрении числится болотная польская нечисть. Я хочу себе палату номер шесть!
— Я забронирую себе, напротив.
Обаятельный черт! А Соболев тоже хорош, выбирать учеников умеет. Лучше него может быть только Бог.
— Когда снимаемся?
— Ты уже можешь. А меня начальник не выпустит даже если захочу.
— Ты Воловика видела? Он и нас не отпустит. Кабы совещание не устроил после этого. Прям здесь!
Сам Воловик красный как рак, стоял на вытяжку перед кем-то с генеральскими звездочками и слушал. Нет бы этим звездочкам объяснить, что кто-то очень умный на верху, запихнул людей в группу час назад мы не родим ничего нового! Но начальству не объяснишь, ему нужны беее-отпущения. Вот этого козлика сейчас все и ищут. По мере увеличения громкости орущего одного начальника на другого, количество зрителей в погонах возрастало. Около получаса спустя, охрипшие, озверевшие, но не определившие виноватого начальники сочувственно сгрудились около пострадавшего отца и матери. Они начали их успокаивать и поглядывать в сторону подчиненных. Все сотрудники приняли «вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство».
Бестолковая суета продолжалась еще несколько часов. Большинству зрителей это уже надоело. Остались только мы и журналисты, ужами сновавшие между нами в поисках еще одной сенсации. «Без комментариев» — фраза, побившая сегодня все рекорды по частоте выкриков.
Глава 15
Может уволиться? А сегодня только четверг. Странно. Давно, почти десять дней назад я собиралась уволиться минимум раз в день. На ночь говорила себе — утром уволюсь к едрене-фене. И тут, спустя
Вот как благодарить домового за такой роскошный завтрак? Несомненно раньше он ничем подобным не занимался — я про завтрак с собой. Но за всю жизнь в этой квартире не знала, что такое потерять носки, ключи или заколки. И да, все мои носки парные. На мне этот заговор носок против хозяев дал сбой.
— Всеслав!
— Чего?
— Закажи что тебе нужно. Планшет стоит на столе, пароль написан рядом, а магазины привязаны к карточке. Ты меня постоянно кормишь. А продукты заканчиваются. Себе, если нужно, закажи чего.
— Так это, не знаю. Не пробовал!
— Можешь еще полазить, может что интересного приглядишь? И когда Болид заглянет — накормишь?
— Можно?
— Всеслав, развлекайся! Планшет старенький, но может фильмы показывать. Развлекайся.
Ну хоть какое-то доброе дело сделала. Было слишком хорошее утро, никаких пробок — пролетела на двадцать минут раньше запланированного и очень быстро нашла парковку. День будет весёлый и как минимум нервный. Ведь пока ругаешь пробку и паркинг вся негативная энергия растворяется. А тут не на начальника же кричать? Не поймет.
— Доброе утро, выспалась?
— Издеваешься? Высыпаюсь я исключительно на выходных. Но до них нам еще пахать и пахать!
— Если бы только работать, так в совещаниях проведём две трети!
— Хорошо, буду спать с открытыми глазами на совещании.
Веселуха началась еще при входе — нас не пустили. Точнее сообщили, что пропуска на нашу группу массовиков-затейников не заказали. Так что мы свободны до поступления иной команды.
Мы не мыши мы не птахи
Мы ночные Ахи-Страхи
Мы летаем-кружимся,
Нагоняем ужасы, ужасы.
— Что поешь? — прервал меня Звягин.
— Детскую песенку.
— Погромче, хорошо получается.
Труса мы дрожать заставим,
Смелый глянет, мы растаем
Смелых мы пугаемся,
В страхе разлетаемся!
Мы чердачные-печные
Страхи тёмные-ночные
Мы летаем-кружимся
Нагрянем ужасы, ужасы…
Раздался жуткий вопль из стен центральной прокуратуры, слаженный, в несколько голосов. Вопль заставил дошедших до парковки коллег вздрогнуть. Крики не прекратились. Мы переглянулись и спецназ рванул обратно на крейсерской скорости. Спустя долгих пять секунд, мы бросились за ребятами. Из большого мраморного холла Московской прокуратуры вылетела девочка в форме, сшибая всех ультразвуком. За ней, не отставая, летела мышь. Я врезалась в затормозившего Владислава. По левую руку, в дежурке, сотрудник отмахивался от призрака проверяющего. Спутать полупрозрачную фигуру нельзя было ни с чем иным. Орал дежурный громко, матом и пытался разогнать морок журналом посещений.