Следствие защиты
Шрифт:
– Иногда да.
– И они порой предоставляют посетителям и кое-какие сексуальные услуги?
– Нет, – насколько мне известно, – ответила Джонни Фей.
Она снова взяла себя в руки. Благодаря протестам Уоррена она выиграла время. Она все поняла.
– Говоря о жене доктора Отта, вы сказали: “Шерон умерла так трагически”. Расскажите суду, если вы не возражаете, как именно умерла мисс Отт.
– Я полагаю, что в 1987 году она была застрелена перед входом в городской Центр
– Известны ли вам какие-то особые подробности этого происшествия, миз Баудро?
– Нет, не известны. Только то, что я прочитала в газетах, и то немногое, что рассказал мне Клайд.
– Скажите, не состояли ли вы в весьма близких отношениях с неким Дейвидом Инкманом, известным под прозвищем Динк, который подозревался полицией в этом убийстве?
– Протест! – воскликнул Уоррен. – Заявление, не основанное на фактах, не имеющее отношения к делу и содержащее в себе оскорбительные намеки!
– Поддерживается, – сказал судья Бингем. – Суд не станет принимать во внимание ни самого вопроса, ни какого бы то ни было намека, содержащегося в нем. Воздержитесь от этой темы, мистер Боб.
Суд не станет принимать этого во внимание, но суд задумается, отметил про себя Уоррен.
– Миз Баудро, вы являлись владелицей трех пистолетов одновременно, верно я говорю?
– Да.
– И один из них, кольт тридцать второго калибра, зарегистрирован не был?
– Да.
– Вы знали, что это противозаконно?
– Да.
– Этот пистолет был приподнесен вам в качестве подарка?
– Да.
– Кем?
– Дейвидом Инкманом.
– Подарок от мертвеца. – Альтшулер хихикнул. – Расскажите нам, – попросил он, снова меняя направление допроса и стремясь смутить свидетельницу, – после того раза, когда, как вы утверждаете, доктор Отт впервые вас ударил, вы начали беспокоиться о личной безопасности?
– Да, – ответила Джонни Фей.
– И не для того ли вы стали носить в сумочке тот пистолет двадцать второго калибра, чтобы в случае физических угроз со стороны доктора Отта суметь себя защитить?
– Нет, я всегда носила с собой тот пистолет. К Клайду это не имеет никакого отношения. Мне кажется, я уже упоминала, что однажды кто-то пытался меня изнасиловать.
– Вы сообщали в полицию об этой попытке изнасилования?
– Нет.
Уоррен пригляделся к Джонни Фей повнимательнее. Ей было явно не по себе, но она держалась. Руки ее уверенно и твердо лежали на сумочке.
– Сколько бокалов вы выпили в “Гасиенде” вечером седьмого мая, миз Баудро?
– Два или три.
– И, следовательно, доктор Отт выпил по меньшей мере семь, а возможно, даже и восемь?
– Да.
– Не было ли у вас намерения выпить ровно
– Нет, ничего этого я не делала.
– Вы признали, что у вас гадкий язык, не так ли?
– Иногда.
– Но у вас отличная память?
– У меня хорошая память, да.
– Повторите суду те слова, которые вы употребляли в “Гасиенде”, когда ругались на доктора Отта.
– Мне бы не хотелось произносить эти слова при публике, сэр.
– Ваша честь, пожалуйста, проинструктируйте свидетельницу, как ей следует реагировать на требования обвинения.
– Вы можете отвечать, мадам, – сказал судья Бингем.
– Я назвала Клайда коксакером и лживым сукиным сыном, потому что он обещал, что больше не будет нюхать кокаин, и не сдержал обещания.
– А вы сами не принимаете кокаин или марихуану, миз Баудро?
– В давнем прошлом я немного курила марихуану. Моя работа требует большого нервного напряжения. Кокаином я никогда не пользовалась.
Глаза Альтшулера приобрели чернильный цвет, и взгляд их был жутким, как у глубоководной рыбы.
– А не раздаете – или даже не продаете – ли вы кокаин некоторым вашим личным знакомым в ночном клубе “Экстаз”?
– Нет, я не делаю этого.
– Назовите точное время вашего прибытия из “Гасиенды” в дом доктора Отта вечером седьмого мая.
– Дайте подумать … Мы уехали из ресторана где-то около одиннадцати часов. Так что это было, скажем, близко к одиннадцати тридцати.
– Вы поднялись наверх с доктором Оттом?
– Да.
– Вы занимались с ним сексом, не так ли?
– Да, он настаивал.
– Вы имеете в виду, что вам не хотелось этого?
– Нет. Я имею в виду, что… правильно – я этого не хотела.
– Он настаивал, а вы не хотели. Он был пьян и находился под действием кокаина, а вы были трезвы. Уж не пытаетесь ли вы убедить нас, что при подобных обстоятельствах он был способен принудить вас к сексу?
– Да, это так.
– Он угрожал вам физической расправой, если вы не пожелаете это делать?
– Нет. Он попросту толкнул меня на кровать.
– Но ведь вы знали, еще когда поднимались с ним по лестнице, что он намеревался заняться с вами сексом, не правда ли?
– Нет, не знала.
– Вы решили, что он желает, чтобы вы просто уложили его спать?
– Я думала, что он хочет поговорить.
– А внизу, в гостиной, вы поговорить не могли?
– Я уверена, что могли бы. Но он хотел подняться наверх. Я чувствовала жалость к нему.
Неожиданно – и к удивлению Уоррена – из глаз Джонни Фей хлынули слезы.