Следствием установлено...
Шрифт:
Однако уже от дверей Туйчиев вдруг вернулся, подошел к кровати больной и, показывая на средний палец левой руки, спросил:
— У вас здесь было колечко?
— Семейная реликвия, досталась от бабушки... Очень красивое, — вздохнула Люся и разгладила след от кольца на пальце.
— Где же оно?
— Не знаю, — Люся показала на голову и вяло улыбнулась.
— Арслан Курбанович! — нетерпеливо позвала Туйчиева врач.
— Иду, иду, — отозвался он и приветливо махнул девушке рукой. — Спасибо. Поправляйтесь, мы еще увидимся.
— Значит, Левшин, вы признали, что магнитофон передан вами. И знакомство
— Разумеется.
— Расскажите о ваших отношениях, — попросил Арслан.
Левшин надолго замолчал.
— Это были хорошие отношения, — наконец произнес он и грустно улыбнулся. — Мы встречались около двух лет, — он снова умолк.
— Я слушаю вас, Левшин, продолжайте.
— Все не так просто. Где-то с полгода назад нашей дружбе пришел конец.
— По чьей инициативе?
— Не по моей.
— Она стала встречаться с другим?
— Не знаю.
Когда же Левшин, мягко улыбнувшись, признался, что при необходимости он мог бы раздобыть у себя на работе немного взрывчатки, это уже совершенно обескуражило Соснина.
«Что за странный тип! — напряженно размышлял Николай. — С какой легкостью свидетельствует против себя. — Неужели он не понимает всю серьезность своего положения? Надо же! А главное, у него есть далеко не абстрактное основание мстить Калетдиновой: ведь его отвергли. Неужто он так хитер и дальновиден, что правдиво рассказывает нам отдельные детали, не сознаваясь в главном, понимая, что мы ничем больше против него не располагаем? В кошки-мышки играет с нами! Если его простодушие наигранное, то это — гениальный актер. Ну, а если?.. Тогда остается одно: он говорит правду. Был, выходит, некий незнакомец, попросивший его выполнить небольшую просьбу, тем более, что Левшин сказал ему о своем знакомстве с Калетдиновой. В самом деле — почему не мог Левшин быть таким промежуточным звеном в преступном замысле гражданина «Икс», если только тот вообще существует? Оказал любезность, ничего не зная и ни о чем не ведая. Хорошо. Пусть так. А если все же месть? Мало ли расставаний бывает у юношей и девушек? Что ж, убивать за это? Чепуха. Тогда какой же мотив, каковы побудительные причины? Пусто... Выходит, должно было совершиться безмотивное убийство — но столь тщательно подготовленное?! Абсурд... Ладно, продолжим по порядку. Во-вторых... Во-вторых, Левшин ведь продолжает посещать институт. Супермен какой-то? Ведь при таких условиях возможность оставаться неразоблаченным у него равна нулю. Или его, как Раскольникова, тянет на место преступления?.. Ну, вот, я уже и до достоевщины дошел.
Значит... Значит, Левшин в этом деле лицо случайное, на его месте мог оказаться любой другой студент, к которому «Икс» обратился бы с подобной просьбой. Самохина он не опознал, стало быть...»
— Скажите, Левшин, а не кажется ли вам странным, что незнакомец обратился именно к вам, — прервав слишком затянувшуюся паузу, продолжил допрос Соснин. — Разве он сам не мог передать адресату свой подарок?
— Конечно, — согласился Левшин, — только знаете, он очень спешил. Билет мне показывал на самолет и машина его ждала, такси.
Соснин внимательно следил за выражением лица Левшина, но каждая его черточка излучала правдивость.
Несмотря на всю очевидность совершенного, ребята отрицали факт ограбления Лялина. Магнитофон отсутствовал — и это вселяло в них уверенность. Их наивный расчет строился на количественном соотношении доказательств: их трое, а Лялин один.
И Славка, и Колька не раз внутренне порывались рассказать все следователю и сбросить тяжкий груз, давивший душу все это время, но их удерживало от этого шага мальчишеское понимание товарищества, и они упорно ни в чем не хотели признаваться. Димка же решил твердо: ни слова.
Их молчание серьезно задерживало расследование по взрыву. Туйчиеву и Соснину важно было выяснить дальнейшую судьбу магнитофона — в чьи руки он попал потом. Только проследив до конца путь этого злополучного прибора, можно было выйти на преступника. Сами мальчишки исключались: вахтер Гурина никого из ребят не опознала, связей с Калетдиновой у них никаких не было. Необходимо было срочно выйти из этого тупика. И помочь выйти им.
Арслан собрал ребят вместе, посадил перед собой. Мальчишки упорно смотрели по сторонам, изучая стены кабинета.
— Давайте, наконец, говорить как мужчины, — негромко предложил Туйчиев.
Ребята удивленно уставились на следователя, а Колька Хрулев спросил:
— А это как?
— На равных, — разъяснил Арслан.
Колька заерзал на стуле. Димка Осокин продолжал оставаться безучастным и сидел, понурив голову, а Славка Лазарев недоверчиво заявил:
— Не получится, — и, усмехнувшись, добавил: — мы же дети.
— Получится, — уверенно произнес Арслан, — да и какие вы дети, если вот-вот школу кончаете. И в истории с магнитофоном вели себя не по-детски, а? Так вот, мне очень хотелось бы, чтобы сейчас, в этот момент, вы успешно сдали самый важный экзамен — на человеческую зрелость.
Арслан поднялся из-за стола, взял стул и подсел к ребятам.
— Слушайте, — решительно сказал он. — До сих пор мы не знакомили вас с сутью дела. А теперь вынуждены. Так вот, слушайте и решайте сами. 13 января в пединститут пришел молодой человек. Сославшись на занятость, он попросил вахтера передать небольшую посылку одной студентке. В посылке был магнитофон. — От взгляда Туйчиева не укрылось, как при этих словах вздрогнул Димка, Колька крутнул головой, а Славка еще больше вжался в стул. — Это был тот самый магнитофон, который ты, Осокин, вырвал у Лялина. Студентку, к счастью, не нашли, она уехала на каникулы, и поэтому решили временно сдать его на хранение. Но когда магнитофон включили... — Арслан нарочно сделал паузу, внимательно следя за выражением лиц ребят, — раздался взрыв.
Изменившись в лице, Славка Лазарев вперил в Туйчиева острый взгляд.
— Есть у-убитые? — срывающимся от волнения голосом спросил он.
— К счастью, нет. Но могли быть и, в первую очередь, студентка Калетдинова, почти ваша ровесница. А вы своим нелепым молчанием, по сути, помогаете убийце, скрываете — кому и зачем вы дали отнятый у Лялина магнитофон. Корчите из себя героев, великомучеников, а на деле... Короче, оценку себе попробуйте дать сами.
Общее молчание длилось недолго.
— Димка! — решительно потребовал Лазарев. — Расскажи!
И Дима заговорил. Быстро, словно торопясь освободиться от гнетущей тяжести.
Григорьев, немолодой, лысоватый водитель, долго и обстоятельно вспоминал, куда он ездил в тот день и кто из знакомых шоферов попадался ему на пути. Наконец он назвал Самохина. Где он его встретил? Возвращался в город и около автовокзала навстречу ему и попался Самохин.
— Сколько, примерно, километров вы проехали от автовокзала, прежде чем встретили Самохина? — спросил Николай.