Следующий раз

Леви Марк

– Будем надеяться, что он ещё не ложился!

* * *

Питер ощупью искал источник невыносимого звука, помешавшего ему выспаться. Он сорвал с глаз маску, провёл ладонью по заспанному лицу особы по имени Анита и, схватив трубку, пробубнил:

– Кто бы вы ни были, вы только что лишились дорогого вам человека! – И он швырнул трубку.

Через несколько секунд звонок раздался снова. Питер выполз из-под тяжёлой перины.

– Зануда и упрямец! Кто это?

– Это я, – спокойно сказал Джонатан.

– Ты видел, который

час? Сегодня воскресенье!

– Вторник, Питер.

– Черт, я не заметил, как быстро пролетело время!

Пока Джонатан объяснял ему, в чём дело, Питер осторожно тряс за плечо спавшую с ним рядом особу. Потом он шёпотом сказал Аните на ухо, чтобы она быстрее собиралась, он страшно опаздывает.

Анита пожала плечами и встала. Питер поймал её за руку и нежно поцеловал в лоб.

– Если ты соберёшься за десять минут, я отвезу тебя домой.

– Ты меня слушаешь? – спросил Джонатан на другом конце линии.

– Кого ещё мне слушать? Повтори на всякий случай то, что ты сказал, здесь ещё такая рань!

Джонатан просил связать его с лабораторией в Англии.

– У меня есть приятель, который поможет тебе с рентгеном полотна. Можешь обратиться к нему от моего имени, его лаборатория находится недалеко от твоей гостиницы.

Джонатан нацарапал на бумажке продиктованный Питером адрес.

– Что касается анализа органического состава, то мне надо сделать несколько телефонных звонков.

– Предоставляю тебе один день. Между прочим, тебе самому должен быть дорог каждый час.

– Спасибо за приятное напоминание спозаранку, я чувствовал, что мне чего-то не хватает для удачного начала дня!

Питер уже почти закончил разбирать привезённые из Лондона документы. За часы, проведённые в архивах «Кристиз», он успел сделать копии газетных сообщений, относившихся к годам жизни Рацкина в Англии.

Дочитав их, он обобщит содержание всех статей с упоминанием о прославленных торгах, устроенных сэром Эдвардом, во время которых улетучилась знаменитая картина.

– Надо выяснить, почему она исчезла.

– Можешь не беспокоиться: мы пытаемся в этом разобраться каких-то двадцать лет, что мне стоит найти разгадку за целых две недели! – саркастически проговорил Питер.

– Помнишь, что тебе говорил твой знакомый из полиции? – спросил Джонатан.

– У меня полно знакомых полицейских, поточнее, пожалуйста!

– Тот, из Сан-Франциско.

– Джордж Пильгес.

– Ты сотни раз повторял его слова, пока мы занимались поисками: достаточно крохотного кончика, чтобы вытянуть всю нить событий.

– По-моему, у Пильгеса это звучало лучше, но я понимаю, что ты имеешь в виду… Я перезвоню, как только организую весь процесс анализа.

Когда Питер клал трубку, из ванной вышла Анита. На ней были джинсы и футболка, такая узкая, что после стирки её не надо было гладить. Поколебавшись, он протянул руку, чтобы она помогла ему встать, но через секунду передумал и потянул её в постель.

* * *

Джонатан набрал полученный от Питера номер телефона.

Рентгенолог осведомился, какого размера полотно, и попросил не вешать трубку. Джонатану повезло: у того нашлись две подходящие рентгеновские пластинки.

Встреча была назначена на середину дня. Клара и Джонатан вопросительно переглянулись и принялись поспешно упаковывать картину. После этого оба прыгнули в такси, которое доставило их на улочку между Парк-Лейн и Грин-стрит. После звонка по домофону мужской голос пригласил их подняться на второй этаж. Джонатан в нетерпении перепрыгивал через ступеньки, Клара шагала за ним следом с сосредоточенным видом.

Дверь открыла ассистентка в белой блузке. Она провела их в комнату ожидания. Беременная женщина на четвёртом месяце дожидалась эхографии, молодой человек с загипсованной ногой изучал последний снимок своей пострадавшей конечности. В ответ на подозрительный вопрос пациентки с подвязанной рукой, на что она жалуется, Клара спряталась за газетой «Тайме», которую схватила со столика. В дверях кабинета появился доктор Джек Сисел, поманивший Джонатана и Клару.

– Экстренный случай! – пробормотал он, предвосхищая недовольство других посетителей.

– Ну, показывайте свою диковину! – нетерпеливо произнёс он, приглашая их в рентгеновский кабинет.

Джонатан снял упаковку, и Джек Сисел, друг Питера и большой любитель живописи, восторженно застыл перед «Молодой женщиной в красном платье».

– Питер не преувеличил, – проговорил он, устанавливая рентгеновский стол горизонтально. – Я собираюсь побывать у него в Бостоне в сентябре, у нас там намечается медицинский конгресс. – Говоря, рентгенолог помогал Джонатану расположить полотно под аппаратом.

Он обозначил маркерами зону съёмки, разместил под столом пластинку с плёнкой, выставил генератор перпендикулярно поверхности холста и подал гостям два коричневых фартука.

– Обязательная защита! – объяснил он.

Клара и Джонатан, неуклюжие в свинцовых фартуках, спрятались в стеклянной кабинке. Доктор Сисел в последний раз проверил свою технику и присоединился к ним. Нажатие кнопки – и яркий луч пронзил полотно слой за слоем, чтобы на итоговом негативе раскрылись некоторые его загадки.

– Не дышите, второй снимок, – сказал доктор, меняя пластинку.

Джонатан и Клара переминались в нетерпении, дожидаясь проявки. Доктор Сисел вернулся через четверть часа и вместо снимков бедренной кости и лёгкого повесил на светящееся табло те, что только что проявил. Вот они, рентгенограммы картины Владимира! Для любого эксперта или реставратора рентген картины – особенный момент. Рентгеновские лучи выявляют в полотне то, что прежде оставалось невидимым для человеческого глаза. Джонатан получил бесценные сведения о грунте, к которому прибег Владимир. Сравнивая эти снимки со снимками других картин того же художника, он мог обоснованно утверждать, что холст с «Молодой женщиной в красном платье» имеет тот же состав, что и холсты с другими картинами, созданными Рацкиным в Англии.