Следы богов
Шрифт:
«Записывает! – фыркнула про себя Леночка. – Как будто можно перепутать три с половиной блюда! И вообще, о какой капусте идет речь? Я с детства эту гадость в рот не беру!»
Девушка принесла сосиски, блинчики и чай. Лена жевала без аппетита, мучительно припоминая, кто ее вчера обслуживал, – Таня или Марина? Ну уж точно не эта заносчивая девица, у которой на красном передничке красовалось вышитое «Зина».
– Противное имя, – буркнула себе под нос Слуцкая, принимаясь за блинчики. – И еда невкусная.
Все сегодня пошло не так. Кощей вызвал
Мысль о том, что ей, возможно, придется менять работу, была невыносима. Леночка от возмущения сделала слишком большой глоток чая и закашлялась. Сосиски показались ей холодными, блинчики пресными, а сметана кислой.
– Отрава какая-то… – чуть не плача, пожаловалась она неизвестно кому, с трудом сдерживая слезы. – И чай как кипяток!
Неосторожно отхлебнув слишком много, Леночка обожглась и была близка к истерике. «Так. Надо успокоиться, – твердила она про себя. – Нельзя раскисать. Ни в коем случае не показывать слабости! Люди только этого и ждут…»
Ее мысли вернулись к Кощею. Чего он на нее набросился?
«Вы, наверное, перепутали государственное учреждение со стриптиз-баром», – буравя ее колючим взглядом, ехидно заявил директор.
У Леночки пересохло в горле. Да как он смеет?
«Что вы имеете в виду?» – стараясь унять дрожь в голосе, спросила она.
«Ваши нелепые наряды! – Кощей аж привстал из-за стола, так она его бесила. – Что вы себе позволяете? Вы бы еще полностью оголились! Явились бы на работу в чем мать родила!»
Слуцкая невольно глянула на свой костюм классического покроя. В одежде, как, впрочем, и во всем остальном, она была до скуки консервативна.
«Не делайте из меня идиота! – заорал Кощей. – Нечего притворяться, будто вы не понимаете, о чем я говорю!»
Она действительно не понимала.
«Я молчал, глядя на ваши опоздания, – продолжал директор, пылая праведным гневом. – Молчал, когда вы после обеденного перерыва являлись на полчаса позже. Но и моему терпению пришел конец. Я у себя в институте не позволю устраивать… бордель! Нанимайтесь секретаршей к этим… новоявленным буржуа и сверкайте там своими телесами, сколько вам будет угодно. Они только обрадуются. Но я – руководитель старой закалки, и мне здесь нужны серьезные, ответственные работники, а не… развратные девицы, уличные потаскушки! Извольте вести себя подобающим образом, иначе…»
Продолжение сего обличительного монолога Слуцкая слушала, как в тумане. «Что вы несете, Артур Леонидович? – чуть не сорвалось с ее языка. – Какой стриптиз-бар, какой бордель, какие потаскушки? У вас окончательно крыша поехала или…»
«Вы меня знаете не первый год, – вклинилась она в образовавшуюся паузу. – И, кажется, я не давала вам повода…»
«До сих пор не давали, – перебил ее Кощей. Его худое лицо, изрезанное
Ему, видимо, хотелось употребить словцо покрепче, но он сдержался. Не хватало еще директору ругаться, как последнему грузчику. А хотелось. Ох, как хотелось!
«Послушайте…»
«И не подумаю! – отрезал Кощей. – Я не желаю вас слушать. Не же-ла-ю! Вы поняли? Свободны!»
Он недвусмысленно кивнул на дверь, и Елена Никодимовна ясно осознала, что если она сейчас же не покинет его кабинет, то Кощей не поленится и самолично вытолкает ее вон. Этого дожидаться не следовало. Она, как ошпаренная, выскочила за дверь и понеслась по коридору. Ворвавшись в туалет, она принялась умываться холодной водой. Успокоение не наступало. Разве что совсем чуть-чуть. По крайней мере, уже можно было возвращаться к себе.
Добравшись до двери с табличкой «Старший экономист Гришина М.Д.», Леночка вошла и без сил рухнула за свой стол.
«Нет, ну ты вообрази, какая свинья этот Кощей! – пожаловалась она, вытирая вновь выступившие слезы. – Уже не знает, что выдумать, лишь бы выжить меня отсюда!»
«Ругался?» – сочувственно спросила Гришина, не поднимая головы от бумаг.
«Не то слово. Обзывал меня потаскушкой и…»
Леночка уронила лицо на руки и залилась слезами.
«Потаскушко-о-ой? – удивленно подняла глаза Марина Денисовна. Для ее рыбьего темперамента это была не абы какая реакция. – Ну…»
В слово «ну» Гришина вложила всю силу своих эмоций. Больше их не хватило ни на что, кроме вялых кивков.
«И главное, что заявил? – продолжала Леночка. – Будто бы я устраиваю на работе стриптиз и этот… бордель!»
Гришина повела плечами и выдавила еще одно «Ну…», значительно слабее первого.
«Сумасшедший дом какой-то! – вздохнула Слуцкая, достала пудреницу и начала приводить себя в порядок. – Кощей совсем рехнулся!»
Не век же горевать! Она поправила неброский макияж, удовлетворенно взглянула на себя и сказала: «Я порядочная женщина. Скромная на работе и в быту. – И прыснула со смеху над своими же словами. – А Кощей – просто болван! У него склероз и разжижение мозгов!»
Утешая себя такими мыслями, Елена Никодимовна кое-как доработала до обеда и засобиралась.
«Ты пойдешь в кафе?» – спросила она у Гришиной, заранее зная ответ.
Та отрицательно покачала головой. Она обходилась чаем, пирожками и супами мгновенного приготовления.
«Представляешь? – никак не могла успокоиться Леночка. – Кощей считает, что я слишком экстравагантно одеваюсь».
Она возмущенно хмыкнула и выпорхнула за дверь.
Теперь, сидя в кафетерии и обжигаясь чаем, Слуцкая вновь переживала возмутительный разговор с директором. Интересно, почему Гришина промолчала? Она тоже принимает классический пиджак и юбку до колен за облачение стриптизерши в ночном клубе?..