Следы на песке
Шрифт:
– Сегодня, на вторую половину дня? Тед Силва, парикмахер?
Раздраженная миссис Арлингтон процедила сквозь зубы:
– Вы, кажется, умеете читать, Мария?
О да, читать Мария умела, вот только миссис Арлингтон не посещала парикмахера целых двадцать лет.
Она ненавидела куаферов.
14
Знак четырех
5 июля 1964
Агентство Ника Хорнетта, 11-я улица, 115
Ник Хорнетт стал частным сыщиком из чувства противоречия. В молодые
Время взяло на себя роль экзекутора: Ник приближался к сорокалетию, жил один, рано поседел и вынужден был все время удлинять дистанцию утренней пробежки, чтобы не растолстеть. Одиночество он переносил неплохо. Семь лет прожил в браке с женщиной, к которой не питал большой любви, но и раздражала она его недостаточно, чтобы расстаться. На счастье супругов, у них не было детей и они окончательно себя не закабалили. Потом произошло чудо: жена Ника влюбилась в его лучшего друга. Оба стыдились случившегося, но повели себя честно и признались, не зная, что оказывают Нику величайшую услугу. Познав трудности и перипетии семейной жизни, он теперь наслаждался свободой.
Седина – Хорнетт предпочитал называть цвет своих волос «соль с перцем» – не только не портила внешность детектива, но придавала ему зрелый и серьезный вид и даже определенный шик, что, безусловно, шло на пользу его профессиональной, а иногда и личной жизни.
У двери звякнул колокольчик, предупреждая, что кто-то поднимается по лестнице и вот-вот войдет в контору. Хорнетт принял позу, которая, по его мнению, лучше всего подходила частному сыщику: ноги на столе, одна на другой, стул на колесиках отодвинут на максимальное расстояние, ягодицы прочно уместились на краешке сиденья. В руке зажженная сигарета. Невозмутимый парень, который никого не ждет, но, конечно же, возьмется за очередное дело. Не какой-то там неудачник, больше месяца не видевший ни одного живого клиента и с нетерпением ждущий хотя бы пустякового расследования. Нет, тот жалкий тип – моя полная противоположность!
Дверь открылась. Вошла Алиса.
О черт! Ник мгновенно почувствовал, что, дернувшись от неожиданности, нарушил шаткое равновесие, а стул на колесиках имел опасную тенденцию отъезжать слишком далеко, лишая зад точки опоры. Ему удалось избежать позора и не встретить прекрасную даму вверх тормашками только благодаря крепким щиколоткам.
А посетительница была воистину хороша… и мысленный возглас «О черт!» означал высший балл по шкале Ника.
Ко мне вообще не каждый день кто-нибудь заходит, а уж такие красавицы… Мой типичный клиент мал ростом, лыс и пузат. Он жаждет приключений, предъявляет фотографию женщины – мерзавки, которая, как он совершенно уверен, его обманывает. Вышеупомянутая мерзавка – обычно жуткая уродина, такая старая и противная, что непонятно, как она сумела выйти замуж. А уж роман на стороне и
И вдруг эта богиня… Невозможно, она ошиблась дверью и сейчас спросит, здесь ли сдают в аренду «ягуары» или стригут пуделей, потом улыбнется и испарится.
Мысли теснились в голове сыщика – он всегда думал быстро, слишком быстро. Он считал это большим преимуществом в деле, которым занимался, хотя от мозговой гимнастики у него часто случалась мигрень. Ник скомандовал себе: «Все, хватит, наслаждайся зрелищем!»
Алиса была в достаточно короткой клетчатой юбке, чтобы он мог вдоволь любоваться ее ногами.
Господи боже ты мой, до чего же я люблю женские ноги… Особенно такие стройные!
Ник поднял глаза на свободный зеленый джемпер с треугольным вырезом.
Мне нравится грудь женщин в декольте. Я вообще люблю все, что они показывают… частично. О прекрасная незнакомка, в ожидании всего остального, заявляю, что очарован твоими ножками!
Ник, конечно, думал очень быстро, но Алиса начинала терять терпение, а ему совсем не хотелось проявлять вежливость и предлагать ей сесть. Грех прятать красоту под столом.
– Извините, мисс, задумался… – как во сне произнес Хорнетт. – Садитесь, прошу вас.
Алиса опустилась на стул.
Зачем ты это сказал, кретин? Роль старого порочного увальня тебе неплохо удавалась. А теперь молись, болван, чтобы причиной ее прихода оказалась не измена мужа, которого она продолжает любить. Не хочет с ним расставаться. Пытается избежать скандала. Из-за детей!
Алиса начала рассказывать свою историю – второй раз за день.
Да, женщина с такими печальными глазами (и такими ногами) не могла прийти из-за пошлого адюльтера. О нет, она намного выше этого. Грусть, решимость, достоинство. К тебе явилась не клиентка, малыш Ник, а героиня романа! Соберись и слушай даму.
А дама рассказывала о договоре.
Четыре экземпляра. Знак четырех. Как в романе Конан Дойла. Секрет, договор… Черт возьми, а дело-то почти такое же интересное, как сама дама! Загадочное и увлекательное. Ну же, Ник, улыбнись, сделай умное лицо, прикинься компетентным, кивай, играй мускулами, поверни голову и продемонстрируй седеющие виски – в них все твое обаяние. Делай что хочешь, но задержи ее.
Алиса перешла к миссис Арлингтон.
Дама из конгресса, я верно расслышал? Сенатор от Вирджинии? Интонация была такая, словно я должен ее знать. Надо притвориться, что знаю, но не хочу перебивать. Конечно, кому, как не мне, знать всех конгрессменов? Да я вообще со всеми политиками на короткой ноге – ну, кроме президента… Семья Арлингтон, правильно? Мне знаком только Том Скотт-Арлингтон, который полсезона 1956-го играл за «Пум» из Сан-Диего. Форвардом второй линии.
Конец ознакомительного фрагмента.