Следы на песке
Шрифт:
Глава 3
Они покинули пляж и шли по мощеным улочкам в сторону старого города. Собаки послушно семенили рядом. Саша увлеченно рассказывала Кириллу про свою маму:
– Я хочу тебя с ней познакомить, – сказала она, – у вас много общего. Вы с ней подружитесь.
– Да, конечно, – промычал Кирилл. Но подумал: «Только этого мне не хватало!»
Он уже и не рад был, что предложил ей свою помощь. «Зачем мне все это? Зачем я во все это лезу? Может, ее решение к лучшему? Она уедет, переймет семейный бизнес, наладит свою жизнь… Ведь ее мать совершенно права: ремесло художника – дело неблагодарное. Никакой определенности,
Словно в ответ на эти мысли голос деда вдруг отчетливо прозвучал в его голове:
– Ты не можешь знать заранее – станешь ли ты великим, Кирюша! Ван Гог тоже этого не знал. Он просто делал то, что у него получалось лучше всего. Он следовал зову своего сердца.
Кирилл очень хорошо помнил их спор в тесной кухне малогабаритной московской хрущевки накануне отъезда в Германию.
– Дед, Ван Гог – неудачный пример. Во-первых, мне до него далеко, а во-вторых, я не собираюсь всю жизнь гоняться за мечтой и умереть в нищете. Я слишком люблю жизнь и хочу, чтобы мне в ней было комфортно, понимаешь? Я хочу иметь стабильный доход, шикарную тачку и огромный дом. Хочу иметь все те ценности, которые ты так презираешь. Чем я занимаюсь сейчас, будучи наделенным, как ты говоришь, огромным талантом? Оформляю декорации в ТЮЗе? Рисую на заказ физиономии партийных бонз и их заплывших жиром жен?
– Кирюша, но это ведь здесь. Там может быть все по-другому.
– Ну да, конечно, там уже выстраивается очередь за автографом в аэропорту. И все ждут не дождутся великого Кирилла Брюне, ведущего художника современности. Нет, дед, там будет все то же самое. Просто с другими декорациями.
– А как же твой талант? Ведь он дан тебе неспроста. Ты еще слишком молод и не понимаешь этого. Талант нельзя зарывать в землю. Поверь мне – в этом есть высший смысл! Это тот дар, который преподнесла тебе жизнь. И если ты не воспользуешься этим, то рано или поздно тебе придется за это расплачиваться! Гении приходят в этот мир для того, чтобы изменить его в лучшую сторону. Они возвышаются над остальными людьми и ведут их за собой. Дорогая машина, роскошный дом, сногсшибательная женщина в твоей постели – это не то, ради чего стоит надрываться!
– Дед, ты неисправимый романтик. Что могут принести людям мои картины?
– Тепло, доброту, чувство прекрасного. Ты никогда не задумывался о том, почему люди приходят на выставки художников? Одни отдают дань моде, другие пытаются поддержать имидж интеллектуалов. И таких на самом деле немало. Но если хотя бы одному человеку становится легче и светлее на душе просто от созерцания «Звездной ночи» Ван Гога или «Кувшинок» Моне, то считай, что цель достигнута и жизнь прожита не зря.
– Дед, я могу принести пользу людям и будучи хорошим адвокатом.
– Да, безусловно. Но ты можешь оставить это тем, кто не может писать картины!
– «Лучше ничего не делать, чем выражать себя слабо», – так говорил твой любимый Ван Гог. Я, в отличие от тебя, реально смотрю на вещи и не считаю себя гениальным. Закрыли тему! Я подам документы на юрфак. Юриспруденция меня интересовала всегда. Прости мне мой цинизм, но приносить пользу человечеству за соответствующее вознаграждение – это именно то, чего я хочу. Путь своих родителей
Кирилл очень хорошо помнил, как после его слов потемнело лицо деда. Он отвернулся от внука и бессмысленно уставился в окно. И Кириллу вдруг стало бесконечно жаль старика.
– Прости, дед. Я не должен был этого говорить.
– Они были врачами и спасали людей, – тихо сказал дед.
– Им не обязательно было уезжать для этого в Африку и бороться со всякой заразой, рискуя своей жизнью. Они всегда служили своим «светлым идеалам», а в результате я остался один в шесть лет. И если бы не ты, то, скорее всего, рос бы в каком-нибудь детдоме.
Больше они никогда к этой теме не возвращались.
Кирилл, как и обещал, поступил на юридический факультет. Он успешно отучился, устроился на работу в одну из самых крупных берлинских канцелярий. Он стремительно делал карьеру и очень быстро оброс клиентурой. Через некоторое время шеф канцелярии предложил Кириллу партнерство.
Роскошный дом в фешенебельном районе Берлина, спортивный «Мерседес» последнего года выпуска – Кирилл добился всего того, о чем мечтал. А деду пришлось признать, что у его внука есть и другие таланты…
О решении, принятом тогда, Кирилл не пожалел ни разу. И с тех пор никогда больше не брал кисти в руки. Перед отъездом он, несмотря на протесты деда, подарил свои картины друзьям. Оставил только одну. Вернее, дед оставил. Та картина с видом на Старый Арбат висела сначала в их маленькой съемной квартире, а потом перекочевала в спальню деда в берлинском особняке. Там она и была до сих пор.
«Странные вещи происходят с нами. Почему именно сейчас судьба свела меня с этой девочкой? Разве я не решил для себя всё еще тогда? У меня не было сомнений, я все сделал правильно… или нет? Как это называют психологи? Концепция «незавершенных отношений»? Я попадаю в одну и ту же ситуацию до тех пор пока не найду принципиально другого решения? А я-то думал, что в моей жизни это происходило только в отношениях с женщинами… Сказать Саше то, что говорил мне дед когда-то? Или принять сторону ее матери? Какого черта! Почему мне сейчас не все равно? И как назло это происходит именно сегодня, когда мне и так не по себе!»
Саша снимала небольшие апартаменты с видом на море. Здесь она и оборудовала свою мастерскую.
– Извини, Сириус! У меня немного неприбрано, – смущенно пробормотала она и лихорадочно набросила покрывало на смятую постель.
У окна стоял мольберт с картиной, накрытой серой простыней. Повсюду лежали эскизы, наброшенные карандашом. Пахло краской и холстами. Кирилл зажмурился от удовольствия. Перед глазами на секунду всплыла его московская студия в подвале старого дома на Пречистенке.
– Вот, смотри, – с этими словами Саша стянула простыню с картины.
И Кирилл вдруг увидел лазурное море в лучах восходящего солнца, кромку берега с набегающей волной и белый парусник, маячивший вдали. Вода и воздух были переданы искусно. А маленькая чайка, парящая в облаках, была изображена так натурально, что Кириллу вдруг почудилось, будто он слышит ее крик. Саша между тем выжидательно смотрела на него:
– Что скажешь, Сириус?
– То, что я тебе не раз уже говорил: тебе еще рано становиться дизайнером. У тебя есть стиль и ты хорошо передаешь краски. Но мне кажется – я знаю, почему тебе это не нравится, – и поскольку Саша молчала, он продолжил, – понимаешь, Сашенька, ты все правильно уловила и изобразила, я бы сказал даже слишком правильно, как примерная ученица. А тебе нужно… ну, немного сойти с ума.