Следы Сиятельного. Пункт назначения
Шрифт:
Когда появился доступ к T3 устройствам, стало понятно, зачем нужны стационарные сборщики газа. Они обеспечивали реакторы расходным материалом, который вместе с твердым сырьем превращался в T3 сырьевые картриджи. От наличия большого количества Очков сущности на балансе было реально плохое самочувствие. Я будто сидел в микроволновке. Поэтому, когда появилась возможность от них избавиться, я первым делом купил для Генри весь набор реакторов. Ух… хорошо-то как! Прямо-таки гора с плеч свалилась. Подарок на семьсот тысяч долларов! Само действие можно также рассматривать
«Достигнут Третий Виток спирали Сущности. Выберите бонусную награду — второе хранилище сущности /информация о миссии пионеров//полная информация о технологических картах вашего типа браслетов /надстройка над добавленным чувством».
Мне хватало и того чувства микроволновки, что нагревало воздух вокруг меня. Информацию о миссии наверняка мне бесплатно скажут после третьего этапа, так как потом задания напрямую с ней связаны. С картами то же самое. Поэтому выберем надстройку и посмотрим, что из этого получится. Как и в прошлый раз, ничего не изменилось. В следующий раз выберу то, в чем меня точно не смогут обмануть.
Следующие четыре дня прошли несколько сумбурно. Трижды приходилось устраивать встречи с людьми Генри, которых он выбирал для инициации в роли агентов. Теперь я мог отключать активных агентов, давая им отдохнуть. И активировать спящих, как бы выводя их на рабочую смену. Один раз в двенадцать часов рабочая сотня заменялась следующей. Под нее пришлось арендовать еще один склад для организации производства продвинутых T3 сырьевых картриджей.
Во время осмотра меня насторожило наличие вооруженной охраны. Лукас Пэйжд мгновенно заметил мою реакцию.
— Сэр, мы многого вам не рассказываем.
— Я заметил.
Он протер лоб от проступившего пота.
— Например, костюм-хамелеон, надетый на вас, скрывает от посторонних глаз только в видимом спектре. В инфракрасном диапазоне и на тепловизорах вас видно очень хорошо. Это связано с тем, что костюм не дает теплу выходить наружу и сам при этом аккумулирует его. Ох, ну и жара здесь!
— Как это связано с наличием вооруженной охраны? На них надеты хорошо знакомые мне бронежилеты.
— Изучаем возможности врага.
От такой фразы я аж остановился, не желая входить внутрь охраняемого склада.
— Не вас, сэр! А других CARD-пользователей. Обязательно найдутся те, кто захочет украсть картриджи. Зная возможности их экипировки, мы сможем придумать соответствующую тактику защиты. Например, тут, прямо над воротами, стоит установка поляризации света, под которой ваш костюм-хамелеон дает сбой и становится виден невооруженным глазом. Это связано с многослойным гибким экраном, из которого делается костюм-хамелеон. То же касается брони, оружия, лекарств, оборудования. Мы думаем о том, как уже имеющимися средствами нейтрализовать атаку возможного противника.
— Серьезно тут у вас.
Лукас снова протер лоб.
— Вы связались с военными, а не с дилетантами, сэр. Совет лично от меня.
Спустя пять дней после нашей памятной с Генри встречи наступило четырнадцатое августа 2025 года. Дважды в сутки я менял смены активных агентов, ставил вещи в очередь на производство, принимал/закрывал задания на картриджи, а также отправлял Лукасу координаты, где он может забрать сумки с деньгами за проданные Очки сущности и картриджи для медицинских модулей.
Есть вещи, о которых я не рассказывал никому. Мне становилось все хуже и хуже по мере того, как через меня проходили сотни Очков сущности каждый день. Но учитывая количество спасенных, дело того стоило.
Я купил себе первый медицинский дрон, модуль маскировки к нему и, заправив картриджами под кзавязку, вернулся в пекарню недалеко от Монастыря Ангелов. Старый добрый, пропахший моим потом костюм-хамелеон и в этот раз хорошо выполнил свою работу.
Открыл дверь, зашел внутрь и сразу перевернул табличку с «открыто» на «закрыто». Станер вырубил продавца у прилавка. Выскочившая с кухни Таби получила второй разряд. Луиза нашлась там же, где и обычно, на заднем дворе, покуривая дамскую сигарету под жарким августовским солнцем Лос-Анджелеса.
Пришлось основательно поднапрячься, чтобы перетащить Таби и Луизу на второй этаж в комнату хозяйки. И только после этого медицинский дрон начал делать свое дело.
О скольком Луиза мне не рассказывала! Два ножевых ранения, одно пулевое, проблемы с легкими заядлой курильщицы и, конечно же, глаза. Как истинная старая леди, она прятала все это под одеждой, стараясь как можно реже показываться на публике.
Луиза очнулась через сорок пять минут. Рядом лежал старый кнопочный телефон, разрывающийся от уже десятого по счету вызова. Открыла глаза, закрыла и снова открыла. Поднесла руки к лицу, осмотрела их с обеих сторон, и тут у нее начали катиться слезы. Молча, почти без всхлипываний, как это умеют делать пожилые люди.
— Прекрасно выглядишь, старая.
Я снял костюм. Ей можно меня видеть.
— Я вижу тебя, мелкий засранец.
— Да, ты видишь. Добро пожаловать в мир зрячих. Я обещал прийти, когда мне будет что предложить. Извини, что пришлось ждать так долго.
Старуха обернулась и увидела лежащую рядом Таби. Снова посмотрела на меня.
— Я просто скажу, что она теперь тоже в порядке. Шрама на горле не останется. Будет петь лучше прежнего. И на ее симпатичном животике тоже шрамов больше нет.
— Извращенец. — А сама улыбалась, внимательно меня разглядывая.
Разговор вышел долгим. Мы спустились в пекарню, в привычный ей задний двор. Старуха огляделась, прошлась по кругу клумб, рассматривая цветы, взглянула на него и, смачно сплюнув, сказала:
— Господь простит. Я сюда больше ни ногой не ступлю! К черту все перекопаю, сделаю склад или ночлежку, но сама сюда ни шагу! Ох, как я ненавидела это чертово кресло с жестким сиденьем. Всю задницу на нем отсидела. Это запах дыма? Какая гадость.