Следы смоет дождь

Серова Марина Сергеевна

Узнав, по какому вопросу я пришла, она отложила свои бумаги, предложила мне стул и приготовилась меня слушать.

— Расскажите мне про Игоря, — сразу же попросила я. — Что он был за человек, как с другими людьми ладил, что вообще у вас говорят про его смерть? Вас как зовут?

— Анжела, — ответила девушка, немного ошарашенная таким напором с моей стороны. — Вы знаете, нас всех просто шокировала его смерть. Игорь Викторович был очень хорошим человеком. Внимательным, никогда ни с кем не ссорился, много работал.

Никто из клиентов ни разу на него не пожаловался. Он у нас был одним из лучших специалистов.

— Я, конечно, понимаю, что про тех, кто умер, плохо не говорят, но если вы можете что-либо вспомнить, то, пожалуйста, не упустите ничего. Чем именно он занимался?

— Ну как? Документы различные составлял, которые требуют подписи нотариуса. Завещаниями занимался.

— Недоброжелатели у него были?

— Нет. Он никому плохого не делал. У нас тут одна старушка только к нему и ходила. Умел он разговаривать и выслушивать.

— Но ведь не может быть так, чтобы у человека совсем не было если не врагов, то хотя бы завистников или людей, которые в чем-то с ним не соглашались.

— Ну, он, конечно, ссорился или спорил с кем-нибудь. По работе или по любому другому вопросу. Но ведь из-за этого не убивают, я думаю. — Девушка совсем смутилась и не знала, что еще мне сказать.

— А здесь есть еще кто-нибудь, с кем я могла бы поговорить? — Я окинула взглядом офис.

— Конечно. Сейчас на месте наш директор, но я думаю, он не сможет вас принять. Он очень занят, — стала вдруг оправдываться Анжела.

— Я не займу у него много времени, — продолжала настаивать я.

— Думаю, что с ним вам лучше не говорить, — тихо произнесла девушка, как-то скромно замявшись.

— Это почему же?

— Дело в том, что Сергей Валентинович не очень ладил в последнее время с Игорем Викторовичем. Не то чтобы не ладил, просто отношения у них стали напряженными.

— А поточнее? — заинтересовалась я.

— Я слышала совсем недавно, что они разговаривали в кабинете у директора на повышенных тонах. Но при всех оба держались так, как и всегда. То есть никак. У них всегда были прохладные, чисто деловые отношения. И после того разговора такими и остались. Я просто слышала громкие голоса. Но думаю, что Сергей Валентинович не захочет говорить об этом. Он после смерти Игоря Викторовича не особо горевал. Деньги, конечно, помог собрать на венок и всякое другое, но холодно к этому отнесся, можно сказать. И ничего не говорил.

— Но, может, он просто человек такой, неэмоциональный? — спросила я, чтобы разговорить секретаршу еще больше.

— Наверное, — только и сказала она. — Но все равно у Сергея Валентиновича сегодня много дел, и я думаю, что он не станет с вами разговаривать. Если только как-нибудь потом?

— Тогда договоритесь, пожалуйста, с ним. Пусть время назначит. Я оставлю вам свою визитку,

а вы позвоните мне потом. Договорились? Только обязательно. Мне очень надо поговорить с вашим начальником.

— Конечно, я поняла. Все сделаю, не волнуйтесь, — сказала Анжела и встала меня проводить.

Но возле двери я снова повернулась к ней и спросила:

— А что вы знаете про смерть Садомцева?

Мне было интересно узнать мнение коллег о гибели нотариуса.

— Игорь Викторович утром ехал на работу. И около дома взорвался в машине, как только ее завел. Больше ничего не известно. Милиция этим делом занимается, но результата пока нет. Они и к нам приходили. Тоже, как вы, спрашивали. Ну а что сказать? Я вообще не понимаю, кому он мог помешать.

— А не было такой версии, что он погиб случайно? Что убить хотели другого?

— Да нет, — пожала плечами Анжела, — машина вроде его. Во всяком случае, он всегда на ней ездил.

— А про личную жизнь Садомцева вы что-нибудь знаете?

— Нет. Совсем ничего. Мне кажется, что у него и девушки не было. Всегда один. На работе иногда задерживался. Друзья были. К нему один приходил довольно часто. Олегом его, кажется, зовут.

— А в конторе не осталось личных вещей Садомцева? — с маленькой надеждой спросила я.

— Нет. Все забрал следователь.

— А вы не запомнили случайно, как его зовут?

— Мельников. Я только фамилию запомнила.

— Спасибо. — Я взялась за ручку двери и попрощалась.

У меня появилась надежда: кажется, дело ведет мой добрый друг Андрей Мельников. Он не раз выручал меня из опасных и сложных ситуаций, помогал мне информацией. Конечно, фамилию Мельников редкой не назовешь, но если это на самом деле Андрей, то, возможно, мне удастся узнать данные, известные милиции.

Я вышла на улицу, села в свою «девятку» и набрала на сотовом телефон друга.

— Андрюха, ты? Привет. Иванова тебя беспокоит.

— Привет, Татьяна, — обрадовался Мельников. — Давно не звонила. Рад. Вспомнила старого товарища. Ты просто так или по делу?

— Ну ты, как всегда, все сразу просекаешь… — Я совсем не удивилась, потому что на самом деле выходило чаще всего так, что встречались мы именно «по делу», когда проблемы поджимали. — Ты сейчас свободен? Подъехать можно?

— Давай.

— Еду. Пропуск мне закажи.

— Ага.

В кабинете Мельникова было так накурено, что я, заядлая курильщица, почти задохнулась. А сидел он, между прочим, один. Значит, над чем-то мудреным размышляет, раз так много курит. Делом занимается.

— Ты чего, уморить себя хочешь? — Я подошла к окну и открыла его настежь.

— Ну, присаживайся, говори, что у тебя, — не отреагировал на мои слова Андрей.

— Я по поводу взорвавшейся машины. Убийство Садомцева Игоря Викторовича. Помнишь такое?