Следы смоет дождь
Шрифт:
— Нет, — ответила я, посмотрев на фотографию. — Ты ошибаешься. Этого человека уже нет в живых. Он погиб.
— Да? — Алексей посмотрел на меня, а потом снова пристально на снимок. Потом засунул его в сумочку и сел за стол. — Знаешь, сегодня у областной больницы в Тарасове столпотворение было. Кто-то позвонил и сказал, будто в здании бомба. Я как раз там мимо проходил, и мне показалось… А вот и горячее!
Официант поставил перед нами тарелки, но у меня почему-то пропал аппетит. И только усилием воли я заставила его вернуться. Никакие
Я последний раз поцеловала Алексея и быстро закрыла за собой дверь. Он не напрашивался в гости, но по его взгляду было видно, чего он ждет. Помани я его пальчиком, не раздумывая побежит за мной. А я сегодня не хотела ни с кем делить постель. И тем более если он на самом деле мужчина моей мечты, то мне нужно время, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мечта стала явью. К тому же приятно и полезно слегка оттянуть удовольствие. Не все же в один день.
Я приняла душ и залезла под одеяло. По телу бегали от холода мурашки, и я подумала, будь я немного жаднее, то грелась бы сейчас рядом с горячим сильным мужским телом и ни о чем не думала. А вот теперь мерзну, как собачонка, да еще и мысли противные в голову лезут.
Я накрыла и голову тоже и стала считать слонов. Помню, четыреста тридцать девятый еще был.
Часов в девять я услышала звонок и долго не могла понять, что именно звенит. Но потом раздался стук в дверь. Ко мне гости? Наверное, Алексей с утра примчался. Только он может это сделать. Видимо, соскучился, ведь расстались мы так давно! Несколько часов назад.
Я обрадовалась и побежала открывать.
— Привет, — кинулась мне на шею Ксения, — удивлена?
Это слово не могло выразить того чувства, которое на меня сейчас свалилось. Это было нечто большее, чем удивление.
— Как ты здесь оказалась? — придя в себя, уже в доме спросила я.
— У меня хорошая новость, вот и приехала тебе ее сообщить, — Смолькина чуть ли не в танце закружилась по комнате. — Смотри.
Она вынула из сумки Библию и подала ее мне.
— Видишь? Оказывается, ее не украли. Ты знаешь, где она была? — радостно вопрошала Ксения.
— Не знаю, — честно сказала я.
— Она была у Олега.
— Как это?
— Он, когда был у меня дома, взял ее почитать. Но ему стыдно было говорить, что он ею заинтересовался, поэтому он мне ничего не сказал. Думал, почитает, а потом вернет.
— Здорово. Ну что же здесь стыдного? — не поняла я.
— Да разве мужиков поймешь? Неважно. Представляешь, — Смолькина уже носилась по кухне, заглядывая во все шкафы и холодильник. Она, похоже, собиралась приготовить завтрак. Что ж. Очень кстати. — Я вчера пошла к нему в больницу, не удержалась — решила все же проведать.
— Нашла, где?
— Я где хочешь найду, — с гордостью произнесла Ксения. — Олег мне про бомбу рассказывал и про твое героическое поведение.
— Хватит надо мной издеваться, —
— Не скромничай. — Ксения стала вынимать из сумки привезенные продукты. — Я бы, наверное, так не смогла.
— Опустим этот момент. — Мне, безусловно, нравится, когда меня хвалят, но сейчас гораздо интереснее было услышать, что произошло дальше, и я пожертвовала своим самолюбием.
— Ну вот, — послушно сосредоточилась на интересующей меня теме Ксения. — Олег мне рассказал, как вы из больницы убегали, как все было ужасно. Но тут и я не вытерпела и тоже стала свое говорить. Чтобы он знал, что не только ему так тяжело живется. И рассказала про то, что меня обокрали. Причем сообщила о первом ограблении в Мырине, а потом о втором в Тарасове.
— И что Олег? — спросила я, с удовольствием вдыхая запах жареной колбасы, а Ксения тем временем взбивала яйца для омлета.
— Он очень сильно испугался, — повернулась она ко мне. — И спросил, что украли. Я ответила, ничего, мол, страшного не случилось, только книгу украли ценную — Библию. И когда я это сказала, он хлопнул себя по лбу, да так, что у него круги перед глазами поплыли. Он сам потом признался.
— Мало ему одного сотрясения… — Я следила за ловкими движениями Смолькиной и пожалела о том, что сама такой ловкой хозяйкой не являюсь.
— И он мне тут и говорит: «Прости меня, Ксюшечка, это я твою Библию взял». И объяснил, как дело было. Ну я тебе сказала уже. Потом дал мне ключ, чтобы я съездила к нему домой и взяла книгу.
— Я рада, что она нашлась. — Я взяла эту красивую и старинную книгу в руки и снова вспомнила, что мне волшебные «косточки» говорили. Может, почитать для духовного развития?
— А уж как я рада, и не передать. Сразу же помчалась и отыскала ее, родимую. И вот решила с утра пораньше сюда рвануть. Ты ведь требовала, чтобы я сюда приехала.
— Молодец, — сказала я и… выронила Библию из рук. Но поймала ее в полете, так что на пол книга не упала и ничего с ней не случилось. Зато из нее вылетел какой-то листок и приземлился прямо у ног Ксении, которая как раз в это время повернулась ко мне и наблюдала за моими жонглерскими трюками.
Она опустилась на корточки и подняла листок с пола.
— Ха, телеграмма, — развернув, сказала она мне. — Сообщение о смерти Зинаиды Петровны Никитиной.
— Телеграмма? — переспросила я.
— Да. На имя Игоря Садомцева. Ему пришла. Нас всех на похороны приглашают, — растерянно повторила Ксения и подала листок мне.
— Приглашали, — поправила я ее. — Сейчас уже поздно. Странно. Значит, Садомцев телеграмму получил, но вам почему-то ничего не сказал.
Это действительно было странно и в голове не укладывалось. Почему он не стал говорить ребятам о том, что умерла их учительница? Именно об этом его просили, как следовало из текста. Приглашали всех пятерых, просто телеграмму на его адрес послали.