Следы в ночи. Инспектор Уэст и дорожные катастрофы. Вынужденная оборона

Кризи Джон

— Нет… Но ты мне сказал его погладить…

Обычно Ноэлю приходилось раз двадцать повторять такого рода просьбы, прежде чем она их удовлетворяла.

— И, конечно же, ты быстренько выбросила все, что было в карманах?

— Нет.

Когда Бэль припирали к стенке, она всегда начинала с «нет».

— Не лги!

— Я не лгу… Там только несколько старых клочков бумаги и было.

— И где же они?

Бэль потупила взор. Более красноречивого признания вырвать из нее было бы невозможно.

К удивлению Ноэля комиссар взял

на себя роль третейского судьи. Может быть естественность сцены убедила его в искренности ее действующих лиц?

— Постараюсь отыскать этого ночного сторожа. Все-таки, его свидетельство даст нам куда больше, чем какой-то несчастный билетик. Такие люди, как он, как, впрочем, и дорожные рабочие и железнодорожные сторожа, часто обладают верной памятью.

Он пошел к двери. Ноэль закрыл ее за ним и круто повернулся к Бэль:

— Вот я и попал как кур в ощип! Ну зачем тебе надо было гладить этот костюм?

— Ты же сам меня попросил…

— Умоляю, не пытайся мне внушить, что стоит только тебя попросить, чтобы ты тут же все сделала!

Его лицо побледнело от гнева.

— Не станешь же ты, все-таки, душить меня из-за какого-то несчастного кусочка картона?

— И вовсе это не несчастный кусочек картона! — Ноэль мотнул в сторону двери. — Ты что, сама не слышала? «Следователь не сможет удовлетвориться простым утверждением!» Как же я теперь дам им доказательство, которого они от меня требуют?

Бэль вроде задумалась.

— Странно, — внезапно сказала она, — что ты пошел четвертого в «Ампир»!

— Странно? Почему бы это?

— Во-первых, потому что мы туда ходили вместе за два дня до того. А во-вторых, потому что фильм показался тебе отвратительным.

Ноэль призвал все свое присутствие духа:

— Поскольку и тебе приходится давать отчет, может вспомнишь, что главная героиня носила два очаровательных платья? Я вернулся в «Ампир» только, чтобы их зарисовать.

— Два очаровательных платья? Какие же это?

— Которое на ней примеряют в начале фильма, и то, которое Ползиг срывает с нее в чулане.

С виду Бэль удовлетворилась этим объяснением. Но Ноэль, бешенство которого тлело, словно плохо затушенный костер, не смог помешать себе в свою очередь бросить ей:

— Мне вот тоже странно, что ты заявила комиссару, что провела вечер четвертого у матери.

— Странно? Почему?

«Осторожно! — прошептал внутренний голос на ухо Ноэлю. — Взвешивай свои слова. Смотри, не поскользнись. Как бы не запутаться!» Но он уже был не в состоянии следовать советам осторожности.

— Просто-напросто, потому что тебя там не было!

— Как так, меня там не было? — Бэль широко раскрыла глаза. — А где ж я тогда была, скажи-ка?

Ловкий выпад, но Ноэль от него увернулся:

— Откуда мне знать. Но если хочешь всю правду, я безуспешно пытался тебе дозвониться.

— Ты звонил… А в котором часу?

— Около полдевятого.

— И никто не ответил?

— Никто.

— Значит, неправильно соединили.

—

Невозможно. Телефонистка по моей просьбе минут пять пробовала.

— Тогда ничего не понимаю! Роз никогда по вечерам не выходит.

Роз — это старая служанка мадам Гарзу.

— Она конечно, туговата на ухо. Но обычно слышит звонки с кухни.

— Плевать мне на Роз! — взорвался Ноэль. — Объясни-ка, почему ты сама не сняла трубку?

Бэль посмотрела на Ноэля так, словно он внезапно сошел с ума:

— Да как же я могла? Я ведь была в клинике.

— В… в… клинике?

Можно было подумать, что Ноэль повторяет все реплики Бэль, чтобы лучше понять их смысл, и наоборот. Казалось, что они, в некотором роде, вырывают текст друг у друга изо рта.

— Конечно! Мама лежала там уже три часа, когда я приехала. Сразу же после обеда у нее произошел острый приступ, и доктор Берг подумал, что пора произвести хирургическое вмешательство. Кстати, если бы ты встретил меня чуть любезнее, я бы тебе все это рассказала сразу же, как приехала.

— Значит, твою мать оперировали?

— Нет. В последнюю минуту ей стало лучше, и доктор Берг решил подождать. Надеется, что камни выйдут через мочевой канал.

Словно тяжело раненый, Ноэль отошел от Бэль спотыкающимися шагами и прижал горящий лоб к оконному стеклу. Так значит его недавние смутные опасения осуществились: он оказался жертвой ужасного стечения обстоятельств и убил невинного.

И плевать, что при этом Бэль вновь стала достойна его любви! Перед собственной совестью и перед людьми он был лишь заурядным преступником, которому оставалось лишь пустить себе пулю в лоб или же предать себя в руки полиции.

Его отчаяние было таким сильным, что он внезапно воспротивился. Неужто простые утверждения могут снять то, что он видел собственными глазами? Неужто он должен теперь сомневаться в том, что видел, как Бэль вышла от Вейля, обогнула дом, убежала, когда он ее позвал?

— Когда собираешься снова поехать в Пон-де-л’Иль? — спокойно спросил он.

— Завтра.

— Ладно. И я с тобой.

Бэль вроде уже собиралась возразить.

— Как хочешь, — сказала она, наконец. И добавила: — Но тебе придется сводить меня в ресторан. Не успела обед приготовить.

Ведь не найти ни одного примера, чтобы Бэль в конце концов не вынесла личную выгоду из самых неблагоприятных обстоятельств.

Глава 10

Седой как лунь и напудренной, мадам Гарзу была свойственна природная изысканность, с коей она, по простоте душевной, удачно боролась, одеваясь в любое время года в черные сатиновые платья смелого фасона. Она подставила Ноэлю для поцелуя высохшую щеку, а затем откинулась на спинку кресла и устремила на него подозрительный взгляд, явно спрашивая себя, какая тайная причина заставила его проявить столь внезапное внимание к ней. Недоверчивые люди обладают подчас такой интуицией…