Слепая страсть
Шрифт:
И пока хозяин дома занимает вторую половину, я успеваю познакомиться с инструментом. Звук просто превосходный!
– Начнём?
Я не успеваю ответить, как мужчина принимается играть мелодию, которую используют для разминки. Повторяю следом и не замечаю, как меня затягивает в процесс.
Вот мы играем что-то простое по очереди, а вот, уже в четыре руки, – сложные произведения. У нас такая синхронность и понимание, что я начинаю сбиваться, поглядывая на умелые мужские пальцы. Как он так играет? При этом с такой лёгкостью.
Я знаю всех
– Ева, ты ушла в мыслях не туда, не отвлекайся, – командует он, и я возвращаюсь к игре и заканчиваю всё без запинки и задоринки.
Руки замирают над клавишами, и я понимаю, что улыбаюсь. Это было незабываемо!
– Неплохо! Ещё немного потренироваться, и будет совсем отлично, – он ещё и поучает. Хотя после такого…
– Учту. А ты ещё на чём-то играешь?
– На всём, что есть в этой и соседней комнатах. Музыка до поры до времени меня успокаивала, вот и осваивал, – говорит, поворачиваясь ко мне, и я ловлю его лёгкую улыбку.
Он точно человек? Да в этой комнате не меньше двадцати инструментов! А есть ещё одна! Это сколько нужно времени, чтобы всему научиться?
– А потом интерес пропал?
–Меня увлекла работа, да и проблемы были. Но порой захожу и играю. Надеюсь, ты будешь составлять мне компанию. У нас неплохо получилось. Давно не играл с кем-то в паре, мне понравилось.
После таких слов, мне вдруг становится грустно. Он думает только о себе. Мне придётся подстраиваться?
– Куда я денусь? Да и это лучше, чем щеголять перед тобой в белье и на каблуках, – говорю грубо и уже хочу встать, как меня хватают за запястье.
– Ева, я не хочу с тобой ругаться!
– Так не крал бы! С чего ты вообще решил, что я тебя успокаиваю? Может, это придуманный твоим мозгом бред? Давай я поеду домой, а если ты вдруг и правда разнесешь здесь всё до основания, то вернусь. Идёт?
Ник хмуро смотрит на меня, а я неожиданно начинаю чувствовать его гнев. У него учащается дыхание, и он сильнее сжимает мою руку. Потом и вовсе резко встаёт и отталкивает ногой скамейку, на которой мы только что сидели. К счастью, я вовремя успеваю подпрыгнуть.
– Ты никуда отсюда не уедешь! – рычит и с силой закрывает крышку, а потом, подхватив за талию, усаживает меня на неё. Хорошо хоть ноги в этом платье не развести. Оно не облегающее, но достаточно узкое.
– Правильно, я сбегу!
– Какая же ты… – стонет, а потом неожиданно успокаивается. Невероятно! То он кипел как чайник, а тут раз – и остыл. Неужели я и правда на него так действую?
Но ничего обдумать не успеваю, так как этот наглец просто хватает подол платья и ловко задирает его так, что тут же вклинивается между моих разведённых ног. Испуганно упираюсь ладошками в его грудь, так как это уже слишком!
– Ты что творишь?!
– Хочу сделать то, что меня успокоит.
– А ты разве не успокоился? Эй! – его рука медленно скользит по талии, а другая проходится по спине и, добравшись до головы, сжимает мои волосы.
–
– Нет! – отвечаю, крутя головой, но её вдруг резко блокируют, натянув волосы.
– Маленькая, мне нравится твоё упрямство и сопротивление, но только если это в меру! А сейчас побудь хорошей девочкой, – и властно накрывает мои губы своими.
Пытаюсь сопротивляться и даже сжимаю уста, но Ник прёт похлеще танка. Его язык уверенно вторгается мне в рот и начинает там хозяйничать, пробуя меня на вкус, а я вынуждена сдаться. Умелые руки ласкают грудь, талию, спускаются по оголённым ножкам. Мне остаётся только упираться в могучую грудь и пытаться хоть на миллиметр, но отодвинуться. Спустя несколько минут я понимаю, что это бесполезно. Мужчина полностью управляет ситуацией и позволяет мне делать только вздохи.
Решаю прибегнуть к другой тактике, ведь все мужчины охотники, а безропотная и податливая добыча не так интересна. Замираю, надеясь, что ему надоест, и это, кажется, работает. Ник отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. Убирает свои ручища и ставит их по обе стороны от меня.
– Ева, ты, кажется, не поняла, что должна делать!
– Как об этом забыть, если ты всё время об этом говоришь?
– Тогда почему ты сопротивляешься?
– А мне не был оглашён весь список того, что я должна делать. Одеваться как шлюха – было! Носить пыточную обувь – тоже! Ты даже упомянул про то, что мне надо улыбаться и, кажется, раздвигать ноги. А вот отвечать на поцелуи уговора не было! Так же, как и делать вид, что мне всё нравится. Если не устраивает, я с радостью вернусь домой! – выдаю залпом и вижу, как жилки на его шее вздуваются, а руки сжимаются в кулаки.
– Всё сказала?
– На сегодня – да!
– Отлично! Тогда и про наказание ты помнишь! – с меня снимают очки, и вся бравада вмиг исчезает. Огромный дом становится ещё больше, а рояль, на котором я сижу, оказывается единственным предметом, на который я могу опереться.
– Вот тебе урок! Будешь до вчера ходить так! – я чувствую, как мужчина отступает от меня, а потом слышу шаги. Он решил оставить меня одну там, где я не ориентируюсь?
– Увы, я поняла только одно, – говорю тихо, приседая на пол и ища лавочку.
– Какую?
– Ты ничем не отличаешься от детей в школе, которые очень любили игру «Забери у Евы очки и посмотри, как она выкарабкается». Такой же жестокий, – боль от прошлого опять пробуждается в груди, и на меня накатывают воспоминания.
– Я со всеми жестокий. Ева, радуйся, что отделалась так легко. Другие люди, которые дерзят мне или решают пойти против, пропадают, и их не находят!
– Так и я уже пропала для всего мира.
Приподнимаю лавочку и пододвигаю её к роялю. Устала я от наших препирательств, пусть делает что хочет. Мне же лишь нужно всё это пережить, а потом забыть как кошмарный сон.