Слепцы
Шрифт:
Сначала Кружевницына думала, что Герман соврал насчет света, чтобы успокоить ее. Потом глаза женщины уловили впереди слабое мерцание. Оно становилось ярче, усиливалось. Пахнуло свежим воздухом. Сомнений не оставалось: впереди открытое, освещенное пространство.
– Врешь, не возьмешь! – шептала приободрившаяся Даша, мысленно грозя кулаком темноте, тишине и скалам. – Еще повоюем.
Наводнение, превратившее карстовые пещеры в карстовый океан, закончилось. Вода больше не прибывала.
Беглецы, укрывшиеся на
С ужасом ожидали пещерные люди, что скоро накроет и их последнее убежище. Наташа, каждую минуту сползавшая по склону, чтобы проверить уровень воды, снова и снова подтверждала худшие опасения. Люди уже готовились к смерти… И тут наступление стихии прекратилось.
Радостные крики огласили пещеру. Люди ликовали.
Но веселье их было недолгим.
Да, вода больше не лизала им пятки, но она и не уходила. Очень скоро стало ясно, что люди полностью отрезаны от мира. В том числе и от разведчиков, о судьбе которых племя не имело никаких вестей.
– Кошмар только начинается, – сказал товарищам Афанасий. – Природа не смогла одолеть нас в бою и перешла к осаде. Долго мы тут не протянем.
– Что же нам остается? – тихо, но твердо спросила Рада.
В эти страшные минуты, самые скорбные и самые черные из всех, выпадавших когда-либо на долю племени, не нашлось никого, кто бы кинулся на вождя с упреками. Никого, кто впал бы в панику.
– Нам остается, – отвечал вождь, – сесть плотнее, чтобы не терять тепло. Надеяться, что Герман и Даша что-то придумают и придут на выручку. Если узнают, что тут случилось, конечно. И молиться.
Этот план действий, единственное, что мог сейчас предложить соплеменникам Афанасий, не устроил Раду. Девушка вскочила, топнула ногой и закричала:
– Нет! Оставаться тут нельзя! Мы все сдохнем здесь, понимаете?! Как они узнают, если Лада без сознания? А если и узнают, что они сделают?!
– Что предлагаешь? – устало спросил вождь.
– Уплыть отсюда!
– Ты спятила? Ни Алекс, ни Лада, ни старушка двух метров не проплывут. Не гони волну, Рада! – простонал Афанасий.
– А никто не предлагает вплавь. Есть идея получше. Нашли в твоем тайнике, Афоня, рюкзак миротворцев. А там… Лодка. Надувная.
Разочарование. Жгучее, мучительное разочарование – вот, что испытал я, оказавшись по другую сторону узкого лаза.
Спроси меня кто-то в этот момент, а что же я хотел увидеть, не ответил бы. Ей-богу, не ответил бы. Я себе эти Большие пещеры никак не представлял. Даже примерно, даже в общих чертах. Но я не сомневался, что там нас ждет что-то большое… И прекрасное. Я был готов ко встрече с чем-то невероятным, пугающим, зловещим… А вижу какую-то ерунду.
Даша реагирует иначе. Она стоит, приоткрыв от восхищения рот, выпучив глаза, и шепчет:
– Смотри, видишь?! Ты видишь?
– Вижу. И что? По-моему, ничего особенного, – пожимаю плечами я.
Загадочные Большие пещеры, в которые мы так долго стремились и в которые наконец попали, выглядят точно так же, как и привычные
Но вышло так, что название, возникшее случайно, как нельзя лучше подошло к этому месту.
Мы стоим на небольшом уступе. Совсем маленькая каменная площадка. Человек пять тут еще поместится, а больше вряд ли. Вокруг отвесные скалы. До земли метров пять. Позади тесная, узкая дыра, из которой мы вылезли. А вокруг… А вокруг до боли знакомый вид.
Смыкаются над головами величественные своды; замыкают пространство отвесные стены, испещренные трещинами и разломами. Я вижу озеро, спокойные воды которого имеют привычный изумрудный цвет. Маленькое озерцо. Не намного больше нашего. По берегам возвышаются странные рощи, состоящие, судя по всему, из грибов. У одних шляпки широкие, раскидистые, а ножки тонкие и длинные, у других наоборот, маленькие шляпки крепятся сверху к массивным, толстым ножкам. Встречаются и иные сочетания. Одно объединяет эти забавные местные «растения»: они светятся. Именно грибы, растущие группами и отдельно по всей пещере, и освещают подземный зал холодным светом. Фактически они выполняют работу светлячков. На этом отличия заканчиваются.
Между тем Даша, если и заметила, что я не разделяю ее восторг, не подает виду:
– Подумать только: светящиеся грибы! Это просто чудо. Вождь объяснял. Слово какое-то страшное называл. Фосфо… Фосфо… Вспомнила! Они фо-сфо-ре-сци-ру-ют! Чудеса да и только!
– Слушай, – перебиваю я ее, – ты не обижайся, но это же самое унылое место на земле! Глина. Камни. Озеро. Грибы. Больше ничего.
– Вот именно! – всплескивает руками Кружевницына.
– Что «вот именно»? То же самое, что в зале Апсны. Только все раза в два больше.
– Да! Да-да-да! – Даша едва не пускается в пляс. – Ты уловил самую суть!
Я смотрю на подругу с недоумением. Может, тут из недр на поверхность какой-нибудь газ веселящий выходит?
Ой. Кажется, последние слова я произнес вслух. Нехорошо… Улыбка исчезает с лица Даши. Она поворачивается ко мне, хмурится и тихо произносит:
– Дурак ты, Герман.
– Что?!
– Что слышал. Неужели ты не врубаешься?! Здесь, как и в зале Апсны, тепло, светло и сухо. Так?
– Так.
– И воздух свежий, и ядовитого газа нет, верно?
Я на всякий случай сначала глубоко вдыхаю. Тут с Дашей согласиться сложнее. Черт его знает. Яды, они разные бывают. Но пока мы живы и здоровы, уже хорошо.
– Ну… Допустим.
– И вода есть. И пища наверняка. Здесь можно жить. Здесь. Можно. Жить, – повторяет Дарья с нажимом. – Понимаешь? А теперь представь, что мы попадаем в Большие пещеры, а тут… Вообще ничего нет. Темнота и холод собачий. Или что мы выходим, а тут удильщиков штук сто, облизываются, человечиной свежей полакомиться желают. Представил?