Слепцы
Шрифт:
– Я никогда не писала стихи, – продолжает она, – просто не ощущала душевной потребности. А без вдохновения, из-под палки – какое творчество… И вот вчера пришла в голову строчка. Потом вторая. Это стихотворение – для тебя, Герман.
Даша встает передо мной. Прокашливается. Шепчет что-то себе под нос. Видимо, повторяет. Наконец Дусе удается справиться с волнением, и она начинает читать. Слова одно за другим слетают с ее губ и неспешно кружатся по комнате, словно крохотные воздушные феи, встретившие меня в подземном царстве много дней назад. Голос Даши в тишине звучит волшебно, чарующе…
Знаешь,Стихотворение заканчивается. Даша замолкает. Но долго еще звучат в моих ушах ее слова. Удивительные слова. Точные, красивые, мудрые.
23
Евгений Шкиль.
«Звери как люди» – это про кошку нашу, не иначе.
«Люди как звери» – это она про себя говорит. История с убитыми саперами не дает покоя Даше.
«Души в туннелях» – это, наверное, намек на души заживо съеденных туристов с «Кровавой станции».
«В душах туннели» – черт возьми, а это про меня. Червоточина – слишком мягкое слово для той раны, которую я несу на сердце. Там не щель, не дыра, там туннель метро. Ни больше, ни меньше. Даша попала в точку…
– Ну как? – с дрожью в голосе спрашивает моя возлюбленная.
Ай, нехорошо. Совсем забыл, что Даша ждет ответа, ждет благодарности. Она человек впечатлительный, может решить, что я молчу потому, что в ужасе от стихов. И тогда будет буря…
– Чудесно, чудесные стихи, – отвечаю я и сам волнуюсь, как ребенок, подбирая слова. – Спасибо тебе огромное за подарок! Честно скажу: не ожидал…
– Спасибо! – едва сдерживая слезы радости, шепчет Даша.
Господи, как она счастлива! И как я счастлив, что счастлива она!
Я вскакиваю, обнимаю Дашу, прижимаю к себе, а мгновение спустя наши губы сливаются в долгом, страстном поцелуе.
Грусть и хандру как ветром сдуло. Я весел и бодр, я полон сил. Долой мрачные мысли, долой мучительные воспоминания! Наперекор всему я буду отмечать свой день рождения. Даже если он не сегодня. Какая, в конце концов, разница?
Рука об руку мы с Дашей идем в обеденный зал. И едва мы входим, все дорогие мне люди, все мои друзья вскакивают со своих мест и хором поют:
– С днем рожденья, милый Герман, с днем рожденья тебя!
Как это здорово – видеть вокруг лучистые улыбки, слышать звонкий смех… Ради таких минут стоит жить, черт возьми.
Не сплю ли я? Не повторится ли история
Афанасий. Постарел он за эти дни. Немудрено, такой груз любого раздавит. И все равно, он все тот же, наш вожак. Все такой же строгий и справедливый, все такой же деятельный. Дай ему Бог сил и терпения еще на много лет.
Наташа. Мудрая, сильная, красивая женщина. Треволнения и страдания, конечно, оставили отпечаток. Морщины легли на ее задумчивое, гордое лицо. Седых волос стало больше. Слегка ссутулились плечи. Но она крепкая, она справится.
Федя. И раньше был наш Дядя Фёдор серьезен и мудр не по годам, теперь он повзрослел окончательно. Я больше не вижу перед собой ребенка. Я вижу мужика. И это хорошо. Чем больше мужиков в племени – тем проще будет нам выжить здесь.
Арс и Маша. Да-да. Они вместе. Это случилось не сразу, постепенно. И это правильно. Уверен, у ребят получится крепкая семья. Дай Бог им детей. Тут воспитать и вырастить их будет проще. Даст Бог, и у нас с Дашкой будет ребенок. Нет, лучше двое. И если будет девочка, назову Светой. Как дань вечного уважения той, что была спутницей моей жизни большую ее часть.
Мы с Машей снова лучшие друзья. Снова спорим до хрипоты, снова треплемся часами обо всем на свете. С разрешения Даши, конечно же. Арс… Слово «друг» к нему я едва ли могу применить. Но верный соратник – это точно.
Рада и Сергей. И снова все сложилось само собой. Их не смущает разница в возрасте. Им не мешает то, что из-за потери крови Рада пока слаба и большую часть времени спит. Я с умилением смотрю, как ласково, заботливо выхаживает Сергей Иванович эту простую, добрую, веселую девушку, потерявшую супруга, но не лишившуюся тяги к жизни, и как она тянется к нему всей душой. Я не сомневаюсь: их тоже ждет счастье.
Как же я люблю вас всех, ребята… Взял бы и расцеловал. И расцелую, черт возьми. Да здравствует Праздник жизни! Юбилей мой – пес с ним. Просто повод… Сегодня мы отмечаем наше новоселье.
И наше чудесное спасение.
Вызывая ужас у всех обитателей пещер, разносится под сводами подземных залов многоголосое, раскатистое: «Гип-гип-ура! Гип-гип-ура!»
Наступил вечер. Веселый праздник закончился. Стихли музыка и смех. Люди разошлись по своим комнатам.
Фух. Ну и денек выдался…
Теперь, вспоминая свою утреннюю хандру, я усмехаюсь. Даже стыдно слегка. Вот был бы номер, если бы я отказался выходить из комнаты. Ребята столько готовились, игры приготовили, спектакль, – Афанасий превзошел себя, и это при отсутствии какого-либо реквизита, – а я бы им все обломал…
Правда, под вечер я немного устал от поздравлений. Нет, не немного, чего себе-то врать. Сильно устал. Ну, ничего. Высплюсь и буду как огурчик.
Даша упорхнула в душ. Она так в шутку называет родник и бассейн в одном из залов Дома. У меня желания нырять в ледяную воду не возникло, и я остаюсь ждать ее в спальне. Коротаю время, разглядывая подаренные мне простые, но с душой сделанные поделки из камня.