Слепое знамя дураков
Шрифт:
– Я велел тебе сидеть в своей комнате, пока я не вернусь, – Николай Игнатьевич прикинулся строгим наставником.
– Дело в том, что вы слишком громко говорили, – пропела Лиза. – И ваш разговор не пришёлся мне по нраву. Ставите под сомнение моё родство с Повелителем? Разве не доказала я вам за эти годы, что я одна достойна? Разве не мне клялись вы служить? И почему вы верите этой женщине? Общество было создано несколько веков назад, как вы рассказывали мне, с целью найти преемника Повелителя, его наследницу. И вот я нашлась. А вы
Её рыжие волосы развевались на ветру, как языки пламени, глаза горели красным огнём.
– Лизонька, ты не поняла, – заикаясь, проговорил Николай Игнатьевич. – Мадам Мари рассказывала мне совсем другую историю.
– Я слышала каждое слово! И вы поплатитесь за ваше сомнение. Такова воля Повелителя! Он проверял вас, и вы предали! Приди, Красный Петух! – Лиза подняла руки к небу, призывая тёмные силы. – Приди и выжги здесь всё до тла!
– Вы навлекли беду, Мари! Зачем вы приехали? – начал причитать господин.
– Что мы наделали, Николай Игнатьевич! Обычная ведьма получила неограниченную силу, – мадам Мари начала оседать, теряя силы.
– Я не простая ведьма! Я владычица тьмы! Гори-гори ясно! Чтобы не погасло! Никогда! – голос юной ведьмы простирался над поместьем, охваченным пламенем.
– Нет… Мой дом, мои люди! Что ты делаешь, Лиза? – Николай Игнатьевич, казалось, не осознавал ужаса происходящего, обращаясь к воспитаннице, как и прежде.
– Горите, дети! Нет вам пощады, чертенята! Горите! Горите, сараи, графские покои, конюшни, амбары! Клюй, петушок, всё здесь склюй! Горите, мужики! Горите, девки, все вы ведьмы! Собакам, вам собачья смерть!
Мари и человек, которого все называли не иначе как господин, все, кроме воспитанницы Лизоньки, задыхались в дыму, сетуя на допущенную ошибку.
– Теперь ты готов! – ободрял Митю учитель.
– Я не уверен, Тимофей Никанорович! Я не ожидал такого увидеть!
– Пришло время, Митя. Вспомни, чему тебя учила матушка Агафья, чему я тебя обучил. Вперёд! Смелее! Господь поможет! – учитель упорно взывал к смелости юноши.
– Она стала такой красивой, – еле слышно произнёс Дмитрий. – Во имя Господа! – прокричал молодой человек и ринулся в пожарище.
Пробираясь в дыму между горящими постройками, он чётко шёл в одном направлении. Он уже видел её, увлечённую кошмаром, который она сотворила. Она хохотала дьявольским смехом. Языки пламени плясали вокруг, словно бесы.
Он был единственным, кто мог остановить её. И он приближался к своей цели, становясь смелее и увереннее.
Подойдя почти вплотную, он протянул руку и сжал пальцы вокруг её горла. От неожиданности она вышла из своего оцепенения. Он всё сильнее сжимал пальцы, а она пыталась бороться. Она слабела – так же слабел и пожар в поместье. Охваченные пламенем постройки и избы вновь стояли припорошенные, будто огонь не касался их.
Когда она уже совсем не могла сопротивляться, он ослабил хватку.
– Ты прекрасна, но ты – сам дьявол. Ты не смеешь ходить по земле, и я помогу миру избавиться от тебя!
– Ты тоже стал хорош собой. И знай: я вернусь. Очень, очень скоро я снова буду здесь. И ты меня дождёшься, – шипела она. – Я бы забрала тебя с собой, но в тебе есть то, с чем мне не справиться. Ты мог бы стать моим, но предпочёл другую сторону.
– Я никогда не мог бы оказаться по одну сторону с тобой, – уверенно произнёс Дмитрий.
Она оскалилась. После рассмеялась ему в лицо, насколько позволили её силы.
– Ты желал этого с той самой минуты, как впервые увидел меня, – Лиза смотрела прямо в его ясные, чистые глаза. – А помнишь, тогда, на ярмарке? Ты был таким милым, и я не удержалась, чтобы не подшутить над тобой.
В этот момент Дмитрий потерял контроль над собой.
– Лиза, милая моя. Я люблю тебя! Но я должен сделать это! – с этими словами он запустил руку в карман и сжал что-то в кулаке.
– Изыди, тварь! Отпусти её душу! Дай покой несчастной! – выкрикнул он, затем вновь сомкнул пальцы на её шее и развеял ей в лицо порошок…
– Вот тебе и владычица, дочь Повелителя. Опять неудача! – сетовал Николай Игнатьевич, сидя на земле посреди двора.
– Не думайте об этом, – ответила Мари, подползая к нему в измазанном сажей платье, кутаясь в прогоревшую шубу, – сейчас главное – бежать отсюда.
– Куда мне бежать? – Николай Игнатьевич вознёс руки к небу. – Здесь вся моя жизнь. И здесь я был счастлив. Я ведь думал, что оказываю услугу Повелителю, что воспитываю его наследницу…
– А на деле вас обставили рыжая ведьма со своим отпрыском и мальчишка, – констатировала гостья.
– Твоя правда, Мари. Но куда мне идти?
Казалось, он сейчас разрыдается – до того жалким и ничтожным выглядел некогда почтенный господин, одно имя которого внушало уважение и страх.
– Я помогу вам уехать из страны. Идёмте же скорее, пока мальчишка не хватился нас.
Мадам Мари потянула Николая Игнатьевича за руку, помогая ему подняться с земли. Отряхнувшись, они поспешили к экипажу, в котором прибыла гостья.
Тем временем Тимофей Никанорович увидел подошедшую монахиню. Она с гордостью оглядывалась.
– Ты здесь, Агафья? – удивился он, ведь миссия была поручена только им с Митей.
– Да, Тимофей, я пришла посмотреть, чему он научился, – довольно произнесла старуха.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Тимофей.
– Она не наследница! – улыбнулась матушка Агафья.
– Но?!
– Ещё не время, – объяснила она. – Но придёт день, когда сомнения перестанут терзать его, а вера будет настолько крепкой, что ничто не сможет сломить его.
– Тебе лучше знать, Агафья, – Тимофей склонил голову перед мудростью старой монахини.